Читать «Легенды Аркхэма» онлайн - страница 5

Впрочем, никто тогда не принимал этот бред всерьез…

Своим душеприказчиком Картер оставил Этьен-Лорана де Мариньи, старого друга и боевого товарища еще по Первой мировой, и одного из столь же увлеченных исследователей запретного и неведомого. Вскоре после исчезновения Рэндольфа тот испытал на себе немалое давление со стороны дальних родственников, претендующих на наследство, ибо Картеров больше не осталось. Особенно горячо боролся за свои права кузен пропавшего по материнской линии, адвокат Эрнст К. Эспинуолл, в результате чего заработал сердечный приступ и скончался в 1932 году.

Однако согласно закону, в установленный срок Рэндольф Картер все же был признан мертвым. В преддверии этого события де Мариньи успел предпринять необходимые шаги, чтобы уберечь бесценное наследие Картера — библиотеку и коллекцию всевозможных диковин — от разграбления невеждами и торгашами. Что до денег, ценных бумаг и недвижимости, то с ними он расстался без сожаления.

По договоренности с наследниками покойного и муниципалитетом Аркхэма Этьен-Лоран организовал музей Рэндольфа Картера в одном из старых домов за чертой города — неподалеку от развалин поместья — и на протяжении пяти лет сам был его официальным хранителем, после чего передал этот пост мне, Кристоферу Мэнтону.

Мой отец, Джоэл Мэнтон, был директором Восточной средней школы, а родился и воспитывался в Бостоне, где, по меткому выражению Картера, «приобрел то характерное для жителя Новой Англии самодовольство, которое отличается глухотой ко всем изысканным обертонам жизни». Впрочем, идейные разногласия ничуть не мешали их с Рэндольфом дружбе, лишь укрепившейся после встречи с Неименуемым. И справедливости ради, должен отметить, что как член городского совета и филантроп, отец внес немалый вклад в создание и развитие нашего музея.

Насчет себя хвалиться не буду: при жизни Рэндольф вряд ли принимал меня всерьез. Для него я был всего лишь сыном старого друга, либо одним из толпы юных поклонников известного писателя. Пожалуй, я и впрямь был таким — почти полвека назад!

После исчезновения Картера я ни больше, ни меньше как предпринял свое собственное расследование — лазил в Змеиное Логово, не обнаружив там, впрочем, ни змей, ни разгадки тайн, а также бродил по окрестным болотам и спускался под землю, в глубокие норы, что прорыты в наших холмах неведомо кем и неведомо когда, но почему-то никого не интересуют. Последствия этих исканий весьма печально сказались на моем здоровье: повредив ногу, я охромел, а вдобавок заработал воспаление легких и кашель, который мучил меня потом многие годы. Близорукость я успел получить еще раньше, допоздна просиживая в библиотеке Мискатоникского университета.

Понятно, что отец был страшно рад, когда я согласился занять мирную и спокойную должность хранителя музея. К счастью, он был далек от понимания тайного смысла артефактов, манускриптов и книг, переданных в мое ведение, в то время как у меня в процессе изучения их порой кровь стыла в жилах…

Замечу также, что моя инвалидность сохранила мне жизнь, в отличие от многих аркхэмских мужчин моего возраста во время Второй мировой, хотя я ничуть не меньше тогда желал отправиться на фронт и сражаться с врагами. В те времена мне едва перевалило за тридцать, но выглядел я и чувствовал себя гораздо старше.