Читать «Происхождение и ранняя история славян» онлайн - страница 23

В результате можно сделать следующие заключения по антропологии средневековых славян.

1. Славяне в разных регионах своего расселения имели различное антропологическое строение. Антропологического типа, характерного исключительно для славян, в средние века, а очевидно, и в более раннее время, не существовало.

2. Особенности антропологического строения славянского населения на окраинах их территории закономерно объясняются исследователями взаимодействием с субстратными племенами. Так, в восточных районах Балканского полуострова многие признаки краниологии славян сопоставимы с особенностями антропологических серий предшествующего периода. Несомненно, участие финно-угорского субстрата в формировании антропологического строения славянского населения Владимиро-Суздальской и Новгородской земель. Субстратное воздействие на антропологию славян в меньшей степени проявляется и в некоторых других регионах славянского ареала.

3. В антропологическом облике средневековых славян отразилась вся сложность и многогранность их этногенетической истории. Антропология не позволяет определять этноязыковую принадлежность каждой конкретной исследуемой серии черепов. Наблюдения Т. И. Алексеевой, что германцы в целом по сравнению со славянами относительно более узконосы, низкоорбитны, низкоголовы и более массивны по абсолютным размерам черепов, носят самый общий характер. Среди достоверно славянских краниологических серий встречаются такие, которые характеризуются перечисленными признаками, и наоборот, среди германских серий имеются вполне сопоставимые со славянскими.

4. На территории славянского расселения в средние века выявляется зона относительной широколицести, которая по Т. И. Алексеевой ограничена с севера Западной Двиной, с запада — Вислой, с востока — Днепром и с юга — Дунаем. Поскольку эта зона в самых общих чертах совпадает с древнеславянским ареалом, намеченным Л. Нидерле, исследовательница полагает, что таким образом определяется область формирования антропологической общности славян, или, иными словами, прародина славян. Такой вывод весьма и весьма проблематичен. Поскольку в эпоху средневековья широколицесть была свойственна также балтам, то неисключено, что на какой-то части «предполагаемой прародины славян» широколицесть славянского населения является всего-навсего отражением балтского субстрата. Во-вторых, зона широколицести в эпоху средневековья не ограничивалась бассейном Вислы, а простиралась дальше на запад. В частности, этот признак весьма характерен для ряда сепий германских черепов (сходных и по некоторым другим признакам со славянскими) из средневековых могильников Тюрингии.

5 Поскольку антропологические данные по племенам, заселявшим среднеевропейские области в I тысячелетии до н. э. и в I тысячелетии н. э., отсутствуют, некоторые исследователи (Т. А. Трофимова, Т И. Алексеева и другие) ведут поиски истоков антропологического строения средневековых славян в материалах эпохи неолита и бронзы. Они обычно обращаются к широколицым долихокранам, известным по памятникам культур боевых топоров и фатьяновской. Сопоставление антропологических материалов, разорванных трехтысячелетним периодом господства обряда трупосожжения, носит гипотетический характер и не может быть использовано для серьезных выводов. В частности, для решения конкретных вопросов этнической истории славянства оно абсолютно ничего не дает. Очевидно, что носителями культуры боевых топоров были индоевропейские племена. Поскольку они занимали территории, впоследствии принадлежащие славянам, балтам и германцам, то их вклад в антропологическое строение этих трех этнических массивов средневековья закономерен.