Читать «Гений безответной любви» онлайн - страница 65

Я сразу спросила:

— Что это у вас?

А он ответил:

— Это мне привезли из Закарпатья. Секир башка называется.

Он сидел — такой лысый, усатый, молодой, в общем, он интересный был парень, ел постоянно пирожные «корзиночки», запивал «пепси-колой» и говорил:

— Ты, Люся, в ловушке тоски, ты бьешься в ее тенетах, и где тебя ни тронь, везде свежие раны. А все потому, что ты имеешь насчет себя определенные идеи. К примеру, ты думаешь, ты светская львица и рафинированная интеллигентка. А я тебе, знаешь, что скажу? У моего знакомого Хабибуллина — жена Лариса Хабибуллина, у нее нормальная голова, нормальная грудь — третьего-четвертого размера и невероятных размеров жопа. Если сложить жопы всех моих пациенток плюс жопы ваших мам, ее жопа все равно будет больше. Она сама говорит: «У меня самая большая жопа в Ростове-на-Дону!» Причем Хабибуллин — крошечный, щуплый, я ему говорю: «Сережа! Как же так?» А он: «Хер ее знает, женился на нормальной, а она как пошла расти! Что делать — не знаю. Может, отрезать?»

Этой историей доктор Гусев вонзил мне нож в сердце. И два раза повернул.

— Зачем вы издеваетесь над ней? — я крикнула. — Какого дьявола?! Она сама переживает, что у нее такая большая жопа!..

И выбежала от него, и побежала по Крымскому мосту.

— Господи! — я бормотала, задыхаясь. — Ты-то любишь меня? Я уж не требую от тебя верности мне! Знаю, что я у тебя не единственная. Но только не бросай меня, Господи! Не покидай. Не забывай обо мне, умоляю тебя, не оставляй меня одну среди камней.

На реке ледоход, вдоль берегов плыли льдины в окурках и апельсиновых корках, медленно-медленно, но очень быстро. А на левом берегу во мгле вечерней полыхали шкафы. Шкафы мне всегда почему-то жаль. К тому же было не видно, кто их туда приносил и бросал в огонь, как будто они подвергали себя самосожжению.

Мимо меня по мосту проходила влюбленная пара. Юноша что-то рассказывал, я только услышала, он говорил своей любимой девушке:

— Кишки они выедают сразу.

«А тело — потом?» — я подумала и неожиданно пересекла границу ума.

Мое сознание величественно поплыло по всей дуге моей жизни в смерть, где светился один фиолетовый свет, который мне раньше казался голубым, художники называют его «фрост», там не было никого и ничего, но слышался гул, с которым горели на берегу Москвы-реки старые шкафы. Потом я вернулась по этой дуге назад, как Билли Пилигрим, пока не дошла до утробы жизни, где был алый свет и плеск. И вновь очутилась на Крымском мосту. Я полностью потеряла понятие о времени и помню только, что шла ночью, и шла долго, потому что улицы были очень красивы в лунном свете.

Когда я вернулась домой, позвонила моя мама Вася.

— Где ты гноишь Маяковского и Горького? — спросила она очень строго. — Обозначь их местоположение, где они гноятся, я их заберу.

Через полчаса Вася позвонила и всех нас — Левика, мальчика и меня, если мы ее любим, попросила посмотреть «Чапаева».

Я посмотрела «Чапаева», напилась и дебоширила всю ночь. Левик, как мог, пытался меня урезонить.