Читать «Белый ворон» онлайн - страница 6

Ветер грохотал плитами шифера. Врывался в треугольное окошечко над дверью, и тогда нам приходилось зажмуривать глаза, укрывать лицо рукавом, потому что дым расползался по полу. Бандурко замолкал. Ждал, когда воздух очистится, вытирал закопченными пальцами слезы и говорил дальше:

– Когда был госхоз, так даже автобус ходил. Тут километрах в трех проходит шоссе. И здесь они пасли овец и другой скот. Как первобытные пастухи. Уходили на полгода в горы, и скотина сама паслась. Тут они спали, ели, трахали, ежели было кого. Может, даже овец. Если человек всю жизнь с животными, то он их немножко очеловечивает, верно? Это был госхоз-лагерь. Срока кончались, и они тут оставались. Дочери охранников выходили замуж за воров, девки из канцелярии влюблялись в бандитов. Новая мутация, новая нация. Свобода? Те, кто поумней, поняли, что разница не так уж велика, и были правы. Даже когда лагерь ликвидировали, еще года два в окнах оставались решетки. И ограда из колючей проволоки. Представляешь – решетки, колючка, и тут же детишки играют, пеленки сушатся. А теперь там ничего нет. Все порушено. Как они, наверно, проклинали и ругались, когда узнали, что могут и должны уйти! И неизвестно, куда ушли.

Потом он рассказывал что-то еще, но я не слушал. Да, думаю, он и не ждал, что я буду слушать. Глядя на огонь, жмуря покрасневшие веки, он рассказывал все эти истории, вероятней всего, для того, чтобы убедить самого себя, что находится в каком-то определенном месте. Пространство сыграло с ним злую шутку, надуло, вот он и цеплялся за память. И это был не самый худой способ. Заснул он, держа между пальцами сигарету. Я осторожно вынул окурок.

Сам я спать не мог. Я смотрел на огонь, смотрел на часы, смотрел на приятеля. В углу в куче ломаных досок я заметил нечто, смахивающее на скелет какого-то животного. Регулярная конструкция грудной клетки, останки собаки или овцы.

3

«Жизнь или смерть, хотите подыхать, так подыхайте».

Примерно так провозглашал Василь Бандурко прошлой осенью в пивной «Роздроже». Был вечер, в бетонной сточной канаве Лазенок клубился поток разноцветных автомобилей, сверкающая блевотина текла с востока на запад и с запада на восток, а мы сидели в прозрачном террариуме среди людей с неподвижными лицами и замедленными движениями. Нас было пятеро, и каждый пил то, что любит.

Бандурко потягивал красное сухое, Малыш попивал маленькими глоточками водку, Гонсёр – пиво, потому что был за рулем, Костек тоже пиво, а я дешевое бренди. Лил дождь. Мы сидели у самой стены, то есть у окна, стекла были мокрые, и люди на улице выглядели как черные, рухнувшие с неба воздушные змеи, которых ветер гонит к жерлу подземного перехода, к железным барьерам и лестницам, ведущим на дно бетонного ущелья. Битком набитые двухчастные автобусы тащились в Урсынув, а полупустые – в противоположном направлении. Все дрожало. Земля и стаканы на столе, и только сигаретный дым не поддавался этой тряске.