Читать «Гарнизон» онлайн - страница 170

Позже из сбивчивых рассказов товарищей и из вернувшихся воспоминаний Глеб сумел восстановить картину происшедшего.

Спас их, конечно, лейтенант Рогов — командированный из дикого «шмаковского» взвода с десятком коллег.

Эти парни вспомнили афганский давний опыт и грамотно ответили атакующим. Пулеметы скупыми аккуратными очередями гасили неведомого врага с огнестрелами, снайперы выцеливали магов — те по своей обычной гордыне не особо прятались, а стрелки сумели все-таки положить наступающие цепочки врагов. Противник замешкался, и это дало драгоценные минуты обороняющимся.

Шаманы-степняки встали в круг и сумели отразить чары горцев.

Автоматчики, хотя и высадив почти все боеприпасы, заставили врага, не привыкшего к такому бою, отойти.

Наконец, каким-то чудом Анохин сумел загнать на склон две БРДМ, и те окончательно обратили нападавших в бегство.

Но это было потом…

А сейчас Глеб сидел, осознавая всю тяжесть происшедшего. Они разгромлены. Они отступают. И лились, не переставая, слезы. Яркой вспышкой резанула и без того ноющая боль. Фельдшер осторожно тронул старлея за плечо: — Эй, ты живой?

Глаза Глеба медленно открылись, уставились непонимающе.

— Живой он, — прохрипели в ответ откуда-то голосом Стогова.

Несколько уколов самопального обезболивающего сделали свое дело — боль затихла, но тело не слушалось, и голова была словно чугунная, мысли путались. И падая в мучительное забытье, Глеб все вспоминал трясущегося Стогова и его дикую просьбу — взорвать его мертвое тело гранатой…

Машины шли сквозь ночь, уходя с места жуткого боя, увозя на броне мертвых и живых, увозя тяжесть очередной проигранной схватки.

А еще в командирской машине везли тщательно завернутый в брезент предмет, который вполне возможно станет вестником грозных и неумолимых перемен в судьбе не только маленькой колонии землян, но и всего этого мира…

Мира, который уже подходил к черте, что разделит судьбу на «до» и «после».

Горы Летящего Льва. Мартийское плоскогорье. Охотничье стойбище

Уже занимался рассвет, когда Кири, откинув покрывало, поцеловала живот чужака, там, где расходился звездой с извилистыми лучами шрам от удара лапой мерзкого каа-рсатха.

Этот удар едва не отнял у нее Тол'йю, но он же удивительным образом подарил ей этого человека.

После того как Кири неделю кряду кормила его свежей печенкой, поила травяными отварами и замазывала рану пережеванными побегами черемши и кровохлебки, парень довольно быстро поправился. Спустя две недели чужой воин уже сам смог ходить, и она стала оставлять его на хозяйстве на своей охотничьей стоянке.

В конце третьей он уже споро помогал девушке со шкурками каменных хорей и серебристо-черных маргутов. А когда его руки обрели былую силу, подсобил ей разделать подстреленного кабана.

На исходе четвертой недели он вполне освоил наречие Кири, сильно отличающееся от нижнего языка, который Тол'йа называл почему-то общим или всеобщим.

А на пятую неделю она окончательно поняла, что ей от чужака надо.

И однажды ночью девушка познала любовь человека из иного мира.