Читать «Мобильные связи (сборник)» онлайн - страница 139

– В черном платье.

– В котором я в ночной клуб ходила? – уточнила Лена.

– Ага, оно у нас одно на всю студию, – хмыкнула Александра.

– А ваш белый костюм? Очень крутой. – Свету раздражало, что Александра, годящаяся ей в матери, совершенно не желала одеваться по законам тусовки. Света готова была даже бесплатно приводить ее в порядок, и, каждый раз преуспев в этом, тыкала Александру в зеркало, как двоечника в чисто переписанное домашнее задание, и спрашивала: – Почему бы так каждый день не ходить?

Александра лукаво смотрела на нее и интересовалась:

– А смысл?

Света думала, что вот если бы она была директором студии, если бы у нее была бы дочка, любовники, машина с шофером и уважение, то каждое утро она обязательно начинала бы с аэробики, а каждый вечер заканчивала маской с водорослями Мертвого моря. Она совершенно не понимала, что пропуск во внутреннюю свободу, который получала сама, делаясь похожей на девушку из глянцевого журнала, с помощью кисточек и бутиков, у Александры был и так. Света видела мир через бойницы глянцевых журналов и потому не понимала восьмидесяти процентов происходящего вокруг.

– Белый костюм пал жертвой последнего прямого эфира, – мрачно ответила Александра. – Между прочим, в чистку его не берут без медицинской справки. Считают, что я кого-то убила и съела.

– Ой, я тебя умоляю, не вспоминай, – взмолилась Лена, – у меня опять сердце заболит.

У Александры не было сил пересказывать этот вестерн, хотя стоп-кадры тут же поплыли перед глазами. Они снимали идиотское ток-шоу в каком-то жалобном кабаке. Кабак раскручивался и готов был отдавать деньги программе за все входные билеты и оплачивать телевизионный кран с камерой. Ток-шоу с персонами шло из отдельного кабинета на втором этаже, а в общем зале звезды эстрады, уплатив Александре за выход по тарифу известности, дергались под фонограмму. Все шло в прямом эфире, а прямой эфир – всегда головная боль. Как говорил Хичкок: «Мелодрама – это когда люди лежат в постели и целуются; а триллер – это когда они точно так же лежат и целуются, а под кроватью бомба».

Не заладилось просто сначала. Пэтээска пришла всего за два часа, один из микрофонов у ведущей вырубился в начале эфира, второй ведущий был с температурой тридцать восемь. Приехало начальство канала, надо было делать ему книксены, но тут вломился спонсор. Спонсор был важней, потому что у программы с прошлых эфиров натянулось тринадцать тысяч баксов долгу. Александра сунула начальнику бывшую ведущую в шортах, недавно уволенную за то, что у известного политика, пришедшего на программу с десятилетним сыном, спросила в прямом эфире: «Как вы относитесь к группенсексу?», а сама бросилась окучивать спонсора.

Это был пьяный и грязный, совсем молодой владелец нескольких ювелирных магазинов с громкой кавказской фамилией в окружении братвы и девчонок. В прошлой жизни Александра не села бы с таким на одном поле, но теперь только от него зависело, получит ли зарплату весь коллектив и сможет ли она, сэкономив, подснять еще и рекламный ролик нищему, но очень приличному демократу, нацелившемуся на внезапно освободившийся округ.