Читать «Из уральской старины» онлайн - страница 6

—    Ничего-с,— тонким голсском ответила горбунья-, пока­зывая свои белые зубы.— Только .уж не послать ли Дашу вме­сто Матреши… очень уж убивается.

—     Вот еще глупости!.. Кажется, я сказала, что очередь Матрешки… так и будет.

Матильда Карловна обошла ряд низеньких уютных комнат, походивших обстановкой на кельи, и внимательно смотрела на работы своих воспитанниц; перед ней почтительно вставали красивые девушки в сарафанах и показывали разное девичье рукоделье. Всех девушек было двенадцать, и они занимали комнаты по двое; чистота была кругом настоящая монастыр­ская и только не пахло ладаном.

Последней комнатой в этом осмотре была та, где вместе жили Матреша и Даша, русоволосые, румяные девушки, быв­шие «на очереди», как говорили в девичьей. Матреша была высокая, видная девушка с тяжелой косой и ласковыми кари­ми глазами, которые теперь были краоны от слез; Даша смо­трела на «Мантилью» своими черными глазками самым вызы­вающим образом; она была ниже Матреши и с явным распо­ложением к толщине.

—    Это что за новости? — резко крикнула Матильда и со всего размаха ударила Матрешу по лицу.— Сегодня твоя оче­редь прислуживать барину… Вот Анфиса проводит.

—     Пошлите лучше меня, Матильда Карловна,— заговори­ла смелая и разбитная Даша.— Я уж постараюсь для вас уго­дить барину, а Матреша вон какая нюня;

—    Не твое дело! — обрезала немка и, обратившись к Ан­фисе, прибавила: — На три дня на хлеб и на воду, а если будет болтать, я сама ее высеку.

—    Не больно испугались… секи,— ворчала Даша вслед уходившей немке, которую в девичьей ненавидели и называли змеей.— Ишь, расходилась змеиная кровь!

Матильда Карловна прошла в свою комнату и ничком упа­ла на низкую резную кровать красного дерева; она не плакала, не жаловалась, а только закусила подушку зубами, как чело­век, которому делают невыносимо тяжелую операцию. Анфиса всегда сопровождала свою повелительницу, как тень, и теперь стояла около кровати с видом дрессированной собаки; она ло­вила каждое движение этого судорожного, корчившегося мо­лодого тела и старалась угадать по этим корчам действитель­ный строй мыслей

—    Матильда Карловна, голубушка, зачем вы так убивае­тесь? — шептала горбунья, дотрагиваясь своей большой лягу­шечьей рукой до плеча немки.— Ничего, все уладим.

Немка ничего не отвечала, а только глубже зарылась голо­вой в подушки.

Комната «самой» в девичьей была устроена с замечатель­ной роскошью: стены были обиты пестрыми бухарскими ков­рами, потолок рагписан масляными красками, на полу красо­вался настоящий персидский ковер, весело теперь игравший на солнце своими вычурными узорами и линялыми красками; оби­тый голубым бархатом диванчик, такие же стулья, туалет из красного дерева, покрытый кружевным пологом, две стеклян­ных горки — одна с серебром, другая с фарфором, несколько хороших картин масляными красками,— все голые красавицы во вкусе «доброго старого времени», в заученных академиче­ских позах, с банальными улыбками на губах и с расплывши­мися формами а lа Рубенс; шелковые голубые драпировки на окнах и на дверях, такое же одеяло и великолепный полог над кроватью — все это, взятое вместе, делало комнату «самой» похожей на кондитерскую бомбоньерку. Здесь всегда пахло какими-то тяжелыми духами, вроде бобровой струи или муску­са, и царствовал таинственный полумрак,— окна всегда были заслонены цветами, которые Матильда Карловна любила до страсти; солнечный свет пробивался только между занавеска­ми и ложился веселыми золотыми узорами по коврам, на мебе­ли, на широких лапистых листьях тропической зелени. Сам ба­рин частенько захаживал сюда выпить маленькую чашку кофе, который Матильда Карловна готовила для него своими розо­выми руками.