Читать «Трясина» онлайн - страница 5

Эрленд вынул тарелку из микроволновки и сел за стол. Кроме кухни в квартире были еще две комнаты, заваленные книгами. На стенах старые семейные фотографии — его родственников из Восточных фьордов, где он вырос. Ни одной фотографии, ни его самого, ни детей. В углу старый, видавший виды телевизор «Нордменде», перед ним — просиженное кресло. Эрленд не очень любил убирать, но держал квартиру в относительном порядке.

Что это я такое ем? Впрочем, не важно.

На упаковке написано что-то про «восточные деликатесы», внутри оказалось что-то с тестом, на вкус — как прокисший суп.

Эрленд отодвинул тарелку. Интересно, у меня еще остался ржаной хлеб, купил тут на днях. А еще вроде был паштет из ягненка.

Тут в дверь позвонили.

Ева Линд решила, как она говорит, «заджампануться» к папочке. Эрленд терпеть не мог эти ее словечки и вообще ее манеру разговаривать.

— Привет, старые яйца, как дела? — сказала она, проскользнув в комнату и плюхнувшись на диван.

Воистину «старые яйца».

— Эй-эй! — ответил Эрленд, закрывая дверь. — Ты это брось, так говорить со мной.

— Ты же говорил, что мне нужно работать над речью, быть изобретательнее! — сказала Ева.

Папа постоянно досаждал ей советами по поводу ее манер.

— Вот именно, но не в этом смысле.

Поди пойми, какую роль она решила играть сегодня. Эрленд не знал лучшей актрисы во всем Рейкьявике, впрочем, он редко ходил в театр и кино, ограничиваясь образовательными телепередачами. Ева обычно играла роли из бразильских телесериалов, сюжет — как выдоить из папаши денег. Случалось это не так часто, Ева умела добывать деньги самостоятельно, как — Эрленд предпочитал не знать. Иногда, впрочем, у Евы не оставалось, по ее словам, «ни эйрира сраного», и тогда она отправлялась к папе.

Иногда притворялась папиной дочкой, ласкалась и мурлыкала. Иногда — женщиной на грани нервного срыва, носилась по квартире словно оглашенная, кричала, что Эрленд плохой отец, как он смел бросить их с Синдри Снаем, таких маленьких! Иногда изображала маньяка-убийцу, которому нечего терять, этакое воплощение зла. А иногда Эрленду казалось, что она не играет, что она — такая, какая есть, подлинная Ева Линд, если такой человек вообще существовал в природе. Только с этой Евой Эрленд и мог разговаривать.

Сегодня на ней потертые джинсы и черная кожаная куртка. Волосы коротко стрижены, выкрашены в черный цвет, два серебряных кольца в правой брови, в ухе — серебряный крестик. Когда-то у нее была шикарная белозубая улыбка, но общение с наркоманами и наркоторговцами не прошло даром — двух верхних зубов и след простыл. Очень худая, лицо вытянутое, под глазами мешки.

Эрленду иногда казалось, что он видит в Еве лицо свой матери. Он все время проклинал образ жизни, который вела Ева, и винил себя.

— Я сегодня говорила с мамой. Точнее, это она со мной говорила, интересовалась, не могу ли я тебя кое о чем попросить. Правда, классно — работать телефонным проводом для собственных разведенных родителей?