Читать «Архив Троцкого (Том 1)» онлайн - страница 81

Вся эта организационная подготовка была мыслима только при наличии широчайших политических кампаний, направленных против политики крупного буржуазного крыла национальных движений, против политики группы, державшей в своих руках нацправительство. Их полный отказ от проведения даже аграрных реформ, их политика гонения на рабочие и крестьянские организации — все это должно было быть предметом широких разоблачительных политических кампаний. Ничего подобного не было. Маленькие еженеделънички, издаваемые киткомпартией, хныкали по углам по поводу преследований. Выливали всю печаль в органе киткомпартии по поводу подготовлений Чан Кайши к перевороту, не имея мужества не только сказать рабочим, как защищаться (см. статью тов. Чен Дусю в «Гуайд Уикли» от 12 марта 1927 г., которую мы цитировали в первой главе этой брошюры), не имели мужества сказать рабочим, против кого надо защищаться. Плакали в жилетку нацправительству. Поскольку мы знаем, только ханкоуские профсоюзы вели революционно-разоблачительные кампании к большому неудовольствию ответственных лиц, обвиняющих их — о ужас — в троцкизме. Вероятно, делали это некоторые профсоюзы и в других местностях.

Проверку того, как относился Коминтерн к китайским событиям, мы имеем здесь налицо в Москве. Проверкой этой является центральная пресса ВКП и выступления руководителей Коминтерна. Пресса ВКП скрывала систематически все действия национального правительства, направленные против рабочего и крестьянского движения. Или редакции наших органов ничего об этих событиях не знали, тогда вся китайская действительность была скрыта от них Коминтерном, или же они знали эти факты и имели инструкцию замалчивать перед советской общественностью[113].

Когда я решил прорвать заговор молчания и выступил в годовщину смерти Сунь Ятсена 17 марта 1927 г. в китайском университете с докладом, а на следующий день 18 марта в Коммунистической академии[114], против меня были мобилизованы буквально все, начиная от руководителя Востсекретариата ИККИ тов. Петрова и кончая экономическим референтом ОГПУ тов. Петровым. Рафес[115], один из редакторов журнала «Коминтерн», Мартынов, Шумяцкий[116], редактор КУТВа[117], Иоффе — секретарь нарковоена Ворошилова по внешнеполитическим делам — все они выступали одним фронтом: «Никакого кризиса нету, все обстоит благополучно. Кто говорит иначе, сеет панику, тот ультралевый, не верит в силы китайского пролетариата»[118]. Тов. Бухарин успокаивал московский партактив в апреле тем, что расстрелы рабочих и крестьян объясняются огромными пространствами Китая, затрудняющими правительству контроль над властями на местах и отсутствием дисциплины в Гоминьдане.

Расстрелы, рождающиеся из географии, отсутствие дисциплины, которая предопределяет, в каком направлении падают пули, — все это было результатом страусовой политики спрятать голову в песок, не видеть действительности. Эта попытка выступила самым ярчайшим образом в речи тов. Сталина. За семь дней перед мятежом генерала Чан Кайши этот товарищ, славящийся реализмом, заявил перед 3000 членов партии: тов. Радек[119] не прав: не надо рвать с буржуазией — министры-капиталисты нас слушают. Они помогают нам разлагать тыл противника. Никакой крестьянин не откажется от кобылки, хотя бы она была плоха. Мы их выжмем как лимон. А после, если не будут нас слушаться, выбросим.