Читать «Правда о Первой мировой» онлайн - страница 276

15 сентября союзные армии в Салониках атаковали болгарский фронт, и он в несколько дней рухнул. Гильома, преемник Сарайля, с декабря 1917 года подготовил план наступления – а когда во время июльского кризиса он был возвращен во Францию и назначен губернатором Парижа, ему удалось уговорить союзные правительства согласиться с его планом. Сменивший его в Салониках Франшэ д’Эсперэ сосредоточил франко-сербскую ударную группу под начальством Мишича на секторе Сокол – Добро Поле, к западу от Вардара, где болгары всецело полагались на защиту, предоставляемую им горными хребтами, и в численном отношении были слабы.

15 сентября Мишич начал атаку, а когда британский удар у Дойрана сковал значительную часть болгарских резервов, он прорвался справа в направлении к Ускюбу. Болгары, армия которых оказалась разорванной на две части и которых война вообще уже истомила, пошли на мир, который и был подписан 29 сентября. Удача Франшэ д’Эсперэ не только подсекла один из корней Центрального союза, но и открыла дорогу наступления в тыл Австрии.

Первая мирная нота. Капитуляция Болгарии убедила Людендорфа в необходимости пойти на решительный шаг в сторону мира. В то время как Людендорф с трудом пытался наскрести какие-то жалкие 5–6 дивизий, чтобы построить новый фронт в Сербии, и созывал совещание политических деятелей, чтобы ознакомить их с обстановкой, Фош на Западе 26–28 сентября развил мощный штурм германских позиций, и германский фронт угрожал лопнуть.

Германское главное командование потеряло самообладание, и хотя такое состояние длилось всего несколько дней, этого было достаточно, чтобы уже нельзя было поправить дело. Днем 29 августа Людендорф изучал создавшееся положение в своей комнате в британском отеле в Спа.

Чем больше генерал углублялся в обстановку, тем казалась неразрешимее стоявшая перед ним задача. В порыве отчаяния и ярости от своего бессилия Людендорф сетовал на свои несчастия (главным образом, отсутствие у него танков) и вымещал свою злобу на тех, кто, как он полагал, разрушали его усилия. Досталось тут и ревнивым штабам, пораженческому рейхстагу, слишком гуманному кайзеру и одержимому подводной манией флоту. Постепенно он себя взвинтил до такой степени, что с ним случился эпилептический припадок. Внезапно, с выступившей на губах пеной, Людендорф упал на пол и судорожно забился…

В этот же день вечером Людендорф, физически и нравственно сломленный человек, принял решение просить о перемирии, говоря, что развал болгарского фронта опрокинул все его расчеты и предположения:

«Войска, предназначенные для Западного фронта, пришлось отправить туда… [Это] коренным образом изменило обстановку на Западном фронте, где как раз стали развиваться атаки противника… [Хотя пока] атаки эти удалось отразить, необходимо все же считаться с их продолжением».

Эти слова Людендорфа относятся к общему наступлению, предпринятому Фошем.

Американская атака на участке Маас—Аргонны началась 26 сентября, но фактически к 28 сентября выдохлась. Франко-бельгийско-британская атака началась во Фландрии 28 сентября, но хотя она и была неприятна противнику, все же не казалась слишком серьезной угрозой. Утром 29 сентября Хейг начал свой главный удар по позиции Гинденбурга, и первые же известия об этом вызвали у германцев большую тревогу.