Читать «Отражения, или Истинное» онлайн - страница 13

Макс. Ну конечно, нарывался, идиот ты этакий! Но он захлебнулся в собственных эмоциях.

Генри. И утонул. Так не бывает.

Макс. Почему не бывает?

Генри. Не бывает, чтоб в «эмоциях» «захлебнулся». Невозможное сочетание слов.

Макс. Господи Боже. Знаешь, Генри, конечно я в твоем доме и пью твое вино, но извини мне…

Генри. Меня. Не мне, а меня. Макс.

Макс. Ты прав. (Решительно ставит бокал и встает.) Пошли, Анни. Ты какой-то ущербный. Чего-то в тебе недостает. Слова-то ты все выучил. Жонглировать умеешь. Но жизнь – это не только слова.

Генри. Знаешь, а ведь больно…

Макс. Пускай Броуди не интеллектуал и тебе не чета, но он шел в бой за идею, а схлопотал шесть лет за глупую браваду и драку. И если б не Анни, его бы тут же забыли, недели бы не прошло. Вот это и есть жизнь – этакое месиво из удач, неудач, людских страстей, и иметь на все готовый ответ вовсе не обязательно. Кто ты такой, чтоб говорить с Анни свысока? Да она стоит десятка таких, как ты.

Генри. Это я знаю.

Макс. Прости, Шарлотта.

Шарлотта. Эк он тебя отбрил. Генри.

Макс идет в прихожую. Шарлотта тоже выходит, укоризненно взглянув на Генри. Анни встает. Во время дальнейшего разговора она двигается по сцене, на Генри почти не смотрит.

Генри. Зато я мог все время смотреть на тебя и – никаких подозрений.

Анни. Когда ты едешь за Дебби?

Генри. К четырем. А что?

Анни. К трем. Я буду в машине.

Генри. А как же Броуди?

Анни. Пошел он к черту. (Выходит, закрывает за собой дверь.)

Звучит поп-музыка: «Мне предстоит что-то хорошее», группа «Херманс Хермитс».

Сцена третья

Макс и Анни.

Гостиная. Макс один, слушает маленький радиоприемник – звучит по-прежнему «Херманс Хермитс», но уже тише. Расположение мебели и дверей разительно напоминает начало сцены первой. Слышно, как за сценой ключом отпирают и потом захлопывают входную дверь. Из прихожей на миг показывается Анни, в пальто. Она торопится.

Анни. Включил? (Исчезает, снова появляется – уже без пальто.) Много я пропустила?

Макс. Минут пять-десять.

Анни. Черт. На машине успела бы к началу.

Макс. Где ты была?

Анни. Ты же знаешь – на репетиции.

Музыка умолкает, слышится голос Генри – он отвечает на вопросы в программе «Пластинки Робинзона». Вскоре Макс выключит радио, а пока беседа Генри с журналистом неразборчиво вплетается в разговор действующих лиц.

Макс. Как поживает Жюли?

Анни. Кто?

Макс. Жюли. Фрекен Жюли из Стриндберга. Фрекен Жюли из пьесы Августа Стриндберга. Как она?

Анни. Ты в своем уме?

Макс. Может, это и…

Анни. Тише, потом…

Макс. Может, это и не важно…

Анни. Макс, ну дай же послушать!

Макс выключает радио.

В чем дело? Ты сердишься?

Макс. Может, это и не важно, но в машине, впереди, между сиденьями, я нашел вот это. (Показывает грязный, в кровавых пятнах, белый носовой платок.)

Анни. Что это?

Макс. Платок Генри.

Анни. Ну и отдай ему. (Тянется за платком.) Давай я постираю, и отдашь Шарлотте в театре.

Макс. Я ведь Генри сразу отдал, как кровь остановил… Когда Генри был в машине? (Пауза.) И платок был только в крови, а теперь… Или у тебя насморк? Значит – вы с Генри… Вы его замарали, он – грязный, грязный! И ты – грязная! Грязная, мерзкая потаскуха! Ты… ты… (Сидит неподвижно, сдавленно рыдает; справляется с собой, может говорить.) Скажи… ведь ничего не было?