Читать «Опер печального образа» онлайн - страница 10

– Мне показалось, что кто-то сказал слово «мед»? – спросила голова и, не дожидаясь ответа, попыталась опять скрыться в геологических слоях одеяла. Но не тут-то было – она была поймана, как мячик, двумя маленькими, но сильными женскими руками. – Болевой захват за голову? Хорошо. Я сдаюсь и падаю в партер. Еще пять минуток…

Вместо болевого захвата голова получила волейбольный шлепок по лбу, «саечку», «сливку» и нежный поцелуй в оттопыренную губу. Все издевательства она выдержала стоически, но последнее действие заставило ее открыть один глаз.

– Сразу видно, что ты не гейша, – вздохнул Михаил.

– Ну, знаешь! – всерьез обиделась Аня. – Меня сзади и в профиль все принимают за японскую школьницу. Дай мне кимоно, грим и десять минут времени, и ты увидишь такую гейшу!

– Запомни, может пригодиться когда-нибудь, – из-под одеяла вынырнула рука и подняла вверх указательный палец. – Гейши не целуются.

– Не целуются в губы?

– Вообще не целуются. Точнее говоря, японцы не целуются. Это у них не принято.

Аня стояла у кровати, скрестив руки на груди, и с улыбкой слушала, как ее сонный супруг начинает очередную лекцию об обожаемой им Японии.

– Японцы всегда смотрели на целующихся европейцев, как на дикарей. Один японский литератор переводил на родной язык известный европейский роман. Там была фраза типа: «Я сорвал поцелуй с ее коралловых губ». Переводчик долго думал, и в конце концов у него получилось: «Я один раз лизнул ее алые губы». Хитоманэ. «Разок лизнуть»… Потому что для японца лизнуть – еще куда ни шло. По крайней мере, не такое безобразие, как поцелуй…

– Значит, это из Японии пришло к нам выражение «лизаться»? Как ты сказал? Хитоманэ?.. А я слышала, что чукчи трутся носами…

– А я слышал, что русские женщины вообще любят ушами, – донеслось уже из ванной комнаты. – Это высший пилотаж! А Марина Цветаева – «соприкоснувшись рукавами»…

Хотя эта токийская гостиница была построена в старинном стиле и напоминала снаружи синтоистский монастырь, внутри она была по-европейски современна, даже ультрасовременна. Ане их гостиничный номер напомнил любимую детскую книжку «Незнайка в Солнечном городе». Здесь было такое же огромное количество разнообразных кнопок, на которые ее так и подмывало нажать одновременно, а потом лечь на кровать в ожидании результата.

– Незнайка, ты скоро? – крикнула она.

– Хорошо, что я знаю японскую слоговую азбуку и достаточно много иероглифов, – слышала Аня голос супруга. – Правда, тут какие-то дурацкие рисуночки над кнопками вместо иероглифов. Не могли нормально по-японски написать, что ли? За лохов нас тут держат?

– Они же не знали, что из России такой турист прилетит подкованный, который даже не целуется, а лижется.

– Тут, вроде, рука нарисована… Что бы это значило? Рисунки, как у индейцев майя. Где-то я читал, что у мексиканских индейцев и японцев схожая…

В этот момент в ванной комнате раздался крик, затем прозвучали несколько крепких русских выражений. Испуганная Аня застала супруга в самом жалком, то есть голом виде. Михаил стоял на одной ноге, как японский журавль, стараясь подуть на себя сзади.