Читать «Черная радуга» онлайн - страница 126
Евгений Иванович Наумов
— Выяснили, почему произошло саморассасывание? — поворачивается директор к Тоне Рагтыне. Та почему-то заливается краской.
— Вот, — перед ней лежит белый лист, густо исписанный. — Комиссия из управления прислала акт. Из-за минтая.
— Мороженого? Того, что весной получили?
— Да, пятьдесят тонн на корм песцам. А специалисты определили, что на корм песцам он не годится.
— Порченый?
— Нет, рыба кондиционная. Но каким-то образом влияет на плодовитость зверей… отрицательно.
— Вот те раз, — откидывается назад Пилипок. — В прошлом году я был в отпуске на материке, там за минтаем очереди, драки. А тут звери не едят.
— Они едят, но…
— Не давать больше! Куда же эти пятьдесят тонн денем?
— Может, курям его? — спрашивает кто-то.
— Ну тонн пять или десять курам можно… А остальное?
— В тундре разбросать, песцам на приманку.
— Ну еще тонн десять максимум. А остальное?
Повисло тягостное молчание. Я зашептал Вадиму:
— Узнай, кто подписал акт, что за комиссия. Вроде бы из любопытства…
Он понимающе кивнул бородой.
После планерки я вышел на невысокое крыльцо и тотчас увидел Уалу. Она стояла, прислонившись к стене конторы.
— Идем, — сразу же позвала она. Не задавая лишних вопросов, я поплелся за ней. Напротив магазина шаг мой замедлился.
В голове от этих гольцов, коралей, моржей слегка гудело, надо было ее прояснить.
— Постой минутку. Или вместе зайдем?
— Иди один, — она отвернулась.
Во всех селениях Севера действует сухой закон. Лишь раз в неделю выдают (то есть продают) по бутылке на каждого брата — любое пойло, что в магазине. Но на гостей этот закон не распространяется, им делают поблажку. Зайдя, я сразу увидел большие бутылки с характерной наклейкой. Бренди, совсем неплохо, подарок братской страны. Взяв одну, кое-какую закуску и с десяток сырых яиц (помогает!), я с чувством облегчения защелкнул портфель. Теперь можно хоть к черту на рога.
Уала встретила меня коротким настороженным взглядом и быстро пошла вперед. Я думал, что она поведет меня в какой-нибудь дом, к своим близким или дальним родственникам (тут все повязаны родством), но она вышла из селения и направилась по длинной песчаной косе лагуны. Ее ножки в джинсах и спортивных кедах быстро мелькали впереди, оставляя в слепящем песке на диво маленькие следы. Скоро коса кончилась, пошли неровные камни, а потом и вовсе валуны, по которым пришлось прыгать, и я заботился о том, чтобы в портфеле не образовалась яичница. Куда Уала ведет? Но не стоило мельтешить, задавать ненужные вопросы. Да и не в моем это характере. Куда бы ни вела, все равно приведет. Не в дом, так в тундру, и, может быть, что-то расскажет. Это самое разумное — в тундре не подслушаешь.
И все-таки она привела меня в дом.
Но такого дома никто и нигде на земле не видел. Едва мы повернули за мысок, в глаза сверкнуло радужным сиянием — в первый миг я подумал, что это глыба нерастаявшего льда, выброшенная на берег. Но уж очень нестерпимо и необычно она сверкала и переливалась разноцветными огнями. Я так и застыл.
— Ну что же ты? — она повернулась ко мне с ясной улыбкой. — Это дом Вити Семкина. Он сам построил.