У рассудка трезвые заботы,У мечты — неведомые страны.Называли люди донкихотомПервого на свете Магеллана.Первого на свете капитана,Первого на свете морехода,Уплывающего в океаны,Называли люди донкихотом.У рассудка точные расчеты,У мечты — туманные идеи.Называли люди донкихотомПервого на свете Галилея,Первого на свете Птоломея,Первого на свете звездочета,Негодуя или сожалея,Называли люди донкихотом.Но Земля, как прежде, рвется в небо,И мечта скитается по свету.В прошлое уходят быль и небыль,Но живут бессмертные сюжеты.Обезьяне было неохотаРасставаться с добрым старым веком,И она считала донкихотомПервого на свете человека.
НАСЛЕДИЕ ДЕКАРТА И ВИЙОНА
Соорудил я цепь простуюИз нескольких известных истин:Я мыслю — значит, существую.Я сомневаюсь — значит, мыслю.Я вижу — значит, сомневаюсь,Пусть это кажется бесспорным,И, видя белое, пытаюсьЕго себе представить черным.И тут же думаю: а может,Не черный это цвет, а белый?О, до чего же, до чего жеМне сомневаться надоело!Но от сомнений ненавистныхНигде спасенья не найду я:Я сомневаюсь — значит, мыслю,А мыслю — значит, существую.
МЫСЛЬ
Нерешительно, робко и словно боясь,Что ее истолкуют превратно,Мысль выходит из дома,Где она родилась,И не помнит дороги обратно.И блуждает она в суматохе толпы,Все кого-то зовет, окликает.И стучится в чужие,Неприступные лбы, —Но ее никуда не пускают.И смеется над ней проходящий народ,Никому она здесь не понятна.И привратники гонятЕе от ворот —Те, что мысли толкуют превратно.Вдруг — распахнуты двери, запреты сняты,Вдруг овации грянули громом.Ей белейшие под ногиСтелют листы,И она в каждом доме — как дома.И открылись сердца, и улыбки зажглись,Все довольны, и всё идеально.Вам она незнакома?Прекрасная мысль!Но теперь она слишком банальна.
