Читать «Господь гнева» онлайн - страница 15

По мнению отца Хэнди, в трех местах Библии, которую он внимательно читал вопреки запрету Служителям Гнева изучать христианские священные тексты, сосредоточивалась истина: а именно, в Книге Иова, в Книге Екклесиаста и в увенчании библейской мудрости — Посланиях апостола Павла к Коринфянам. На сем христианство себя исчерпало. Ни Тертуллиан, ни Ориген, ни Августин, ни Фома Аквинский, ни даже божественный Абеляр — на протяжении почти двух тысяч лет никто не добавил ни йоты к исходному знанию.

«А теперь, — думал отец Хэнди, — мы обладаем конечным знанием. Катары подходили к истине ближе прочих, угадали ее важнейшую составную — что не добро правит миром, что мир находится целиком и полностью во власти супостата, врага рода человеческого — словом, во власти зла. Они не сумели развить эту мысль и угадать все до конца — хотя в Книге Иова все уже содержится. Они не сообразили, что сам якобы Всемилостивый, добрый Бог — и есть Господь Гнева, средоточие всемирного зла, которое правит миром».

— Помните, как шекспировский Гамлет окоротил Офелию? — ворчливо сказал Маккомас рыжеволосой девушке. — «Сомкни уста свои и в монастырь ступай».

Лурин, попивая кофе, прощебетала простодушнейшим голоском:

— В монастырь, где вы настоятелем, — с превеликим удовольствием!

— Глядите, какова! — возмущенно обратился Маккомас к отцу Хэнди.

— Вижу, вижу, — вкрадчиво согласился тот. — Вижу, что вам не подвластно заставить человека быть таким или другим согласно вашему волению. В людях есть неотменимая онтологическая природа.

Маккомас насупился и спросил:

— Это что за зверь такой?

— Онтологическая природа, — с медовыми интонациями в голосе пояснила Лурин, — другими словами, врожденный характер человека. То, что мы есть на самом деле. Эх вы, невежа и деревенщина на Божьей службе! — Повернувшись к отцу Хэнди, она обронила: — Я приняла окончательное решение. Принимаю христианство. Буду ходить в их церковь.

Маккомас хрипло расхохотался — грубо, утробно. Так бы, наверно, смеялся динозавр своим животным нутром.

— А что, разве в округе сохранилась хоть одна христианская церковь? — отсмеявшись, спросил он.

— Они такие добрые, жалостливые, — сказала Лурин.

— А куда им деваться, — возразил Маккомас, — надо же людей к себе заманивать. Мы, в отличие от них, не жалеем. Люди приходят к нам за защитой! От Него.

Тут он ткнул большим пальцем вверх. На самом же деле это был нелепый жест. Ибо Господь Гнева — в своей нечеловеческой ипостаси, то есть не в облике Карлтона Люфтойфеля, в коем он являлся на Землю, но в качестве духа-mekkis, — обретается повсюду. Вверху, справа, слева, внизу — везде. И в могиле, куда нам всем суждено рано или поздно сойти.

Последний и самый страшный противник, узнанный апостолом Павлом, — смерть — все же в итоге торжествует. Апостол Павел жил и умер, так ничего и не добившись.

И вот сидит рядом двадцатилетняя девица, Лурин Рей, попивает кофе и хладнокровнейшим образом объявляет, что присоединяется к христианам — уходит в эту дискредитировавшую себя, ветхую и дышащую на ладан секту, идеалы которой безнадежно увяли. Собственно, христианство — пережиток прошлого. Оно уже явило свое гнилое, хилое и гнусное нутро.