Читать «Господь гнева» онлайн - страница 135

Том, глядя на лежавшего в тележке Тибора, осклабился в улыбке, заголяя свои непотребные зубы.

— Меня зовут Карлтон Люфтойфель.

Тибор несколько секунд молчал. Потом деревянным голосом спросил:

— Вы шутите?

— Сынок, зачем мне шутить насчет собственного имени? Человек может пользоваться разными именами в разных краях. Но когда узнаешь, что кто-то ищет меня с таким остервенением, грех отрицать, кто я такой на самом деле. Да, я Карлтон Люфтойфель. Бывший председатель Комиссии по разработке этих самых… новых видов энергии.

Тибор, ни разу не шелохнувшись, пытливо смотрел на него.

— Я отдал приказ бомбить, — добавил Том.

Тибор продолжал молча смотреть на жалкого оборванца, опиравшегося на локоть Пита.

Тому Глисену было явно не по себе под этим пристальным взглядом, но он держался молодцом — не сломался.

Секунды текли, а Тибор по-прежнему молчал. Мало-помалу выражение глисеновского лица стало утрачивать осмысленность. Еще несколько мучительных секунд, и Том прошамкал:

— А вы когда-нибудь бывали в Денвере?

— Нет, — сказал Тибор.

Питу хотелось закричать и затопать ногами. Но Том уже завел свое:

— Хороший был город. Замечательный. И люди золотые. А потом началась война. Все сожгли к чертовой матери, твари поганые… — По его лицу побежали волны судорог, глаза недобро засияли. Тут его мысли сделали новый скачок, и он повторил: — Я бывший председатель Комиссии по разработке новых видов энергии. Это я отдал приказ нанести ядерный удар.

Тибор повел головой вниз и языком нажал нужную кнопку. Его экстензор пришел в движение и поставил в нужную позицию цветную широкоугольную автоматическую стереокамеру довоенного образца, которую Служители Гнева выдали ему, чтобы запечатлеть Карлтона Люфтойфеля.

«Да, гениальной картины не получится, — с горечью подумал Тибор. — Я никогда не создам подлинного шедевра, имея материалом — вот это. Но это, в конце концов, не имеет значения. Я буду трудиться как проклятый и сделаю все, на что способен, дабы запечатлеть того, кого сейчас вижу, чтобы закончить фреску в точном согласии с договоренностью и восславить их Господа, раз уж им так хочется восславлять этого своего с позволения сказать Бога. Роспись не обессмертит мое имя, не даст лавров великого живописца — как, впрочем, и не послужит к славе их зловредного Бога. Зато я свои обязательства выполню. А что меня навело на этого Люфтойфеля, судьба или слепая удача, это дело десятое. Самое главное, мое Странствие пришло к концу. У меня теперь есть его фотография. Ну и что мне сказать этому человеку после того, как я его запечатлел на пленку? Боже, хоть бы чуток волнения испытать. Отчего же так пусто на душе?»