Читать «А что же завтра?» онлайн - страница 75

…Такой славный младенец в деревянной люльке.

Нелегко привыкнуть к мысли, что ты теперь — полноправный, уважаемый мужчина. Осознать, что вместе с нею вы создали новое человеческое существо, и можно взять его в руки, и подарить ему мир, и почувствовать, что твоя жизнь зримо продолжается. Удивительно. Чудесно. (Утешение, которое тебе так необходимо.) И чтобы дать жизнь этому существу, она вытерпела муку. Да, Сэм, он совсем такой же, как ты, когда был маленький, но и такой же, как она.

Он вернулся к ней через столько лет. Вернулся, чтобы найти ее. Из всех девушек на свете — ее одну. И он нашел ее там.

— Никогда, Сэм, ты никогда ее не найдешь, — говорила мама. — Это сон.

— Она сказала, что хочет увидеть замки на Рейне. А вдруг она туда поехала? Вдруг ее там застала война?

— Поехала или осталась, это ее жизнь, Сэм, ее, а не твоя. Ты к этому относишься совсем по-детски, как романтик. Ты говоришь бог знает что. Просто помешались все на этой войне. Ты не найдешь ее там, где она была столько лет назад. Ты посмотришь на нее и сам удивишься: что это? Что я в ней увидел? Или окажется, что она замужем. Или совсем не в твоем вкусе — жесткая, холодная. Совсем не такая, как тебе представлялось. Возвращаться назад, Сэм, — это не дело, ты слишком серьезно относишься к своим увлечениям. Хочешь опять терзаться? Или ее терзать? Возвращаться назад — это значит искать свои сны, а откроешь глаза — сна как не бывало.

— Она — не сон. Она — единственная из всех.

Это был 1940 год. Какой год! Они поженились.

Внизу закрыли и заложили щеколдой двери. Эти магазинные щеколды задвигаются, словно умасленные винтовочные затворы., Словно сейчас на тебя наведут винтовку с только что взведенным затвором и ты будешь метаться, прятаться от пуль. Тебя заперли, приятель. Имей в виду. Может быть, он допустил серьезную тактическую ошибку? Может быть, эта тоненькая девочка вдвоем со своим огромным папашей заманили его в ловушку и теперь он погиб? У них, наверно, все было рассчитано заранее, и он попался, как сотни других до него, и теперь остаток жизни проведет в кандалах на дне соляных копей. Сейчас опустится люк в полу, и он полетит вниз. Вниз, вниз… Там будет глубокая яма, пропасть, на отвесных стенах в кристаллах соли отражаются огни, и под собственное ритмичное пение размахивают кирками сотни мальчишек, совсем как рабы на галерах. А что, может быть.

Нет, правда. Он сидит тут, вдали от всего света, ни одна живая душа не знает, где он, только эта девочка. А что, если она забудет? Если не придет больше? Что, если весь этот магазин с антресолями — не более как плод воображения, смертным обещают здесь «пироги свежей выпечки ежедневно», и они забредают сюда и проваливаются, не успев опомниться. Вон какой туман вокруг, и какие запахи тут внутри стоят, и как все это выглядит странно и старинно. Совсем как в «Тысяче и одной ночи», даже девица есть, правда, не в шароварах, это надо признать. Но факт есть факт — все двери заперты. Щеколды и засовы задвинуты. Словно хозяева ушли и собираются быть обратно не раньше чем года через два. Или столетия через два. «Смотри, чтоб ни звука, — сказала она. — Не то тебя сожрут собаки». «Не зажигай спичек». «Не слезай отсюда, что бы ни было». Не дыши, не чихай, не храпи. Вон сколько запретов. Иначе он вызовет — кого? Демонов? Крыс ростом с кошку? Или землетрясение? Или свою погибель?