Читать «Николай II (Том II)» онлайн - страница 24

– Давненько мы не виделись, mon cher! – первым нарушил молчание сенатор. Он улыбнулся и ласково посмотрел на своего мальчика. Потом пренебрежительно прищурился и кивнул в сторону великого князя: – Уже давно у нашего историка один и тот же разговор про Её Величество молодую Государыню: Карфаген должен быть разрушен! А скажи, Петюша, – вновь улыбнулся он корнету, – удался ли твой парад в Костроме?!

– Я несчастен, grand-peré! – помрачнел румянощёкий корнет, и глаза его, дотоле весело блестевшие, словно потухли.

– Что так печально, mon ami? – удивился седовласый и тоже румяный, но совсем по-другому, по-стариковски, сенатор. Он недоброжелательно кивнул в сторону великого князя: – Кто-нибудь из этих… царедворцев… испортил тебе настроение?

– Что вы, что вы, grand-peré! – решил развеять тревогу любимого деда Пётр. – Я сам… влюбился в девушку, на которой никогда не смогу жениться!..

– Это что же, купчиха какая-то или, ещё хуже, мещанка? – грозно спросил сенатор.

– Да нет! Это… – бросился как в омут головой Пётр, – великая княжна Татьяна Николаевна…

– Да-а-а!.. Огорошил ты меня, mon ami… – почесал в седой клинообразной бородке Ознобишин, – это надо ещё обмозговать, что хуже в твоём положении – неравнородность вниз или вверх… Ведь если вниз, а у тебя любовь, и баста, как у твоей матушки, к примеру, хотя он ей и ровня был, Царство ему Небесное… то самое худшее для тебя – это из гвардейского полка отчислят и в кавалерию переведут, – размышлял сенатор, поджимая губы и разводя руками. – А раз она великая княжна, да ещё и дочь Государя Императора, то надеяться можно только на неё, если и она тебя полюбит… То есть брак может быть, но только морганатическим… Поразил ты меня, mon cher, удивил…

– Но, grand-peré… – приготовился оправдываться Пётр, однако приход официанта с первым блюдом заставил его замолчать. Бесшумные движения артельщика и огорчённое молчание сенатора открыли свободную дорогу громкой речи великого князя и его менторскому тону, который молотком стучал по голове Петра, вгоняя в неё, словно гвозди, сплетни из гостиной «Гневной» Марии Фёдоровны.