Читать «Сцены из лагерной жизни» онлайн - страница 59

— Здоровенько, братва! — здороваются они с сидящими на двух нарах и присаживаются рядышком.

— Ну мы пошли тогда, — машут руками те, кто уже накурился, и уходят, освобождая места.

— Набивай, Аркаша! — говорит Вася Зонт и протягивает Аркаше пару папирос. — Я сейчас… Закончилась…

Он выходит, а Аркаша начинает потрошить папиросы.

— Азиатская? Наша? — любопытствует он, принимая из рук Зонта на пару косяков анаши. Смотрит, мнёт, принюхивается к ней. Он ещё ни разу не пробовал этого сорта, но наслышан премного. — Пакистан, да? Говорят, ништяк, шибет — караул!

— Нормальная, Аркаша, мало не покажется, — загадочно улыбается Вася, едва ворочая языком.

Минут через пятнадцать посоловевшие приятели уходят в баню.

Движение тем временем продолжается, и к пяти часам вечера проход у днепровских снова забит до отказа.

Вася уже не встаёт, он лишь изредка открывает веки и нет-нет да и прихлёбывает сладкий чаёк из чашки.

Минут в двадцать шестого у самого входа в секцию слышится какой-то шум, возня, чей-то громкий голос возмущается, но в ответ никакой реакции. Атасник спокоен, стало быть, свои, все расслабляются…

Аркаша с приятелем с шумом пробираются к проходу Васи…

— Васёк, а Васёк!.. — Аркаша тянет слова дальше некуда и, по всей вероятности, плохо слышит себя, говорит очень громко. — Я, в на-а-ту-у-ре, дума-а-ач, ни-штя-як ду-у-урь, а ту-ут… Хапа-ану-ули вот с Витю-ухой, пошли в ба-аню… И — ни-и-че-е-го!..

— Че-е? — Вася приоткрывает глаза и обалдевшее смотрит на Аркашу и Витьку. — Та-ак вы только-о из ба-ани?

— Ну да-а! По-омы-ы-лись ма-алость и сюда-а, «до-на-аться»… Во-още ни-че-го, Ва-ася!

Сидящие смотрят на приятелей и ничего не могут сообразить, ждут, что скажет Вася.

— Что, совсе-ем ничего?! — Вася приподнимается на локте, недоверчиво приглядывается, вытягивает голову, как страус, и молчит.

— В на-ату-уре, Васек, — на полном серьёзе говорит Аркаша. — Ну та-а-к сле-егонца малехо прихватило и попу-устило, ага-а! Го-во-рили, кре-е-пит!..

Васёк прищуривается, до него что-то начинает дохо дить… Он медленно поворачивает голову и долго-долго смотрит на будильник…

— Так вы же че-ты-ре часа в бане про-си-иде-ли, Аркаша… С обеда! Д-дыбани на себя, д-дыбани!..

И тут взрыв, лавина хохота сотрясают секцию. Арка ша и Витька стоят в одних трусах, на плечах и боках висят остатки пены.

— И ничего! — поддает жару Вася, и люди сползают с нар и корчатся от смеха на полу. — Совсем ничего! В натуре, ничего!

Аркаша и Витька наконец въезжают и тоже закатываются:

— А мы ду-ума-али, ни-че-е-го! В на-ату-уре же, ду-умали. Да, Витя-я? А где ве-ещи, слу-ушай?..

«Графиня»

Восемьдесят седьмой год. Крытая тюрьма. В одну из камер заходят главный режимник тюрьмы и несколько контролёров. Это не шмон, а обычный обход. Все молчат и смотрят на ментов. В камере — девять человек. Режимник Зараза обводит медленным взглядом заключённых, раздумывая, с чего бы начать. Читать нотации и пугать бесполезно, в камере — одна босота, авторитеты и неподарки. Наконец его осеняет. На стенах, как и везде, наклеены «сеансы» — вырезки из журналов с полуобнаженными женщинами.