Читать «Сцены из лагерной жизни» онлайн - страница 13

«Загрузился» он один, да… Сейчас уже можно смело говорить про это, а вообще-то в первой мокрухе я был с ним… Фраер сам виноват, напросился, Аркаше просто ничего не оставалось. Мы вскрыли «коробку», я остался на площадке. Четыре раза звонили, все нормально, никого. Он вошел, минут десять было тихо, а потом я услышал бешеный рев. Оказывается, в спаленке спал хозяин квартиры, сорокалетний здоровенный бык. Он услышал возню в комнате, встал и обалдел, как, впрочем, и Аркаша, как он потом мне рассказывал. Заслонив проём двери из залы, бык оценил возможности Аркаши и спокойно поманил его к себе: «Щас я тебя и придушу здесь, сучёныш!»

Аркаша моментально допер, что срыва не будет, не тот случай. Если бы просто менты и срок, а тут… Глупые люди, однако… Понятно, в такой момент трудно ориентироваться, но есть же пресса, ТВ, литература, психологи… Вещи ведь ничто, а жизнь бесценна.

Дуры-кассирши жмут на кнопки, прохожие преграждают дорогу, соседи доносят… Сотни примеров, когда родители не думают о своих детях, наивно надеясь изменить мир и искоренить воровство. Давят на педаль! М-да… Короче, Аркаша проколол ему бок тогда несколько раз. Еле живой, но вырвался. Тогда мы удачно свалили, да. После этого он сам где-то в Севастополе бахнул какого-то боксёра…

И вот, где-то через полгода после всех этих делов, мы ныряем по наводке в одну оч-чень козырную хату. Начинаем собирать «кишки», хрусталь, иконы, украшения, снимаем акварель, то, другое. И вдруг Аркаша замечает на телевизоре какую-то тоненькую книженцию. Паспорт, в нем несколько полтинников и свидетельство о смерти… Оказывается, всего пару дней назад здесь умерла девушка восемнадцати лет, дочь хозяев. Я спокойно ложу бабки в карман, но Аркаша вдруг говорит мне: «Оставь. Нужно все бросить и уходить…»

Замечу, делов там собрали штук на девять — одиннадцать, не меньше, и было много чего ещё. Прикидываете?! Я чуть в обморок не упал от его слов. «Да что на тебя нашло, говорю, очумел, что ли?! Плюнь на приметы и сантименты, не до этого! Не гони дуру, за что мы шею ставим, за что?!» Чуть не плакал, одним словом, а он ни в какую. Я, конечно, видел, что всё не просто так, нашло. Он не стал долго базарить со мной, подошёл к трюмо, взял помаду и написал на зеркале: «Простите. Мы не знали, что у вас горе. Всё цело, но не на месте…»

Так и ушли, не взяв ничего, во как! И вот я иногда думаю, братва, это ж какая сила могла остановить того, у кого два жмурика за плечами, и почему в другой раз он поступал совсем иначе?! Если это Бог, тогда ясно. Если нет — что же это за души у нас такие?! Тьма тьмущая, короче говоря. А еще берутся толковать о чем-то, труды пишут! Дилетакты чёртовы!

Вместо буквы «н» Серега всегда произносит букву «к», ему нравится это слово.

«Все съеблись!»

— А чё мусора, чё мусора?!.. — При давно погашенном свете, после отбоя, в секции идет ожесточенный спор на философскую тему.