Читать «Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 3. Князь Велизарий.» онлайн - страница 19

— Симеон, эти обнаженные женщины являются вашими предками. Они в свое время разорвали короля Пентея на куски, потому что он отвергал божественный дар вина.

— Мои предки ходили в длинных, плотных одеждах! — возмутился Симеон, и все засмеялись.

Когда убрали со стола закуски, танцовщица красиво исполнила акробатический танец. Она прыгала, скакала, ходила на руках, а потом связала тело узлом, подняв ноги над головой и подняла яблоко с пола зубами. Она шагала на руках и успевала ими похлопывать по полу в такт песне о яблоке, которую она исполняла, и пыталась решить, кому же отдать яблоко. Но на самом деле, она давно уже решила отдать плод юному Велизарию. Он покраснел и спрятал яблоко в складках туники.

Симеон процитировал текст из Книги Бытия. Это были слова Адама:

— Женщина, которую ты мне дал, она и я ели от дерева.

Модест процитировал Горация:

— Галатея, шалунья, целься в меня яблоком!

Все присутствующие были поражены, как похожи тексты священной и светской литературы. Танцовщицу (а это была моя госпожа Антонина) поразил высокий красивый юноша. Он смотрел на нее с восхищением, как в свое время Адам — на Еву.

Мне кажется, что именно тогда эта приязнь начала превращаться в любовь. Мать госпожи Антонины всегда предупреждала ее опасаться подобного чувства. Танцовщица должна остерегаться увлечений, это может помешать ей в ее ремесле. Антонине в то время было почти пятнадцать лет, она была на год старше Велизария. Уже три года она вела беспорядочную жизнь — те, кто развлекает публику, не в состоянии этого избегнуть. Антонина была здоровой и живой девушкой, и ей все это нравилось. Но одно дело проводить время с мужчинами, а другое дело — любовь, она так сильно отличается от обычных развлечений! Взгляд Велизария не заставил ее раскаяться в том, какую жизнь она вела до их встречи. Нет, раскаяние — это признание прошлых ошибок, а Антонина не позволяла себе об этом думать. Она вдруг почувствовала себя скромницей, такой же как Велизарий, и почему-то стала собой гордиться.

Все это время я присутствовал в этом зале, но, конечно, держался в тени. Я должен был помогать своей хозяйке — когда она хлопала в ладоши, мне следовало ей подавать разные нужные ей предметы.

Модест не удержался и опять начал хвалить свой фриз:

— Взгляните, здесь изображен пленник веселого Бога вина — Ганг. Лицо у него зеленоватого размытого цвета, по щекам текут слезы, которые могут сильно поднять уровень воды. За ним следуют пленники с подносами, полными сокровищ, — слоновой кости, черного дерева, золота и сверкающих камней — сапфиров, бериллов, сардоникса. Эти драгоценности были сорваны с чернокожих…

Все присутствующие были благодарны Антонине, когда она начала играть на лютне.

Она пела любовную песню, сочинение сирийского поэта Мелеагра, под медленный и торжественный аккомпанемент. Пока она пела, девушка не смотрела на Велизария, но пред окончанием песни, она повернулась и быстро взглянула на него, а потом так же быстро отвела взгляд. Велизарий сильно покраснел, а потом побледнел. Мне кажется, что никогда в жизни Антонина лучше не пела. Все начали стучать чашами по столу, чтобы выразить свое одобрение. Даже Симеон крикнул «Браво!», хотя ему не очень нравилась музыка безбожников. Он пытался делать вид, что его не смущают танцы девушки. Философ Симмакус поздравил Модеста и сказал: