Читать «Война и мир Ивана Грозного» онлайн - страница 65

Очевидно, что, покажи Иван слабость, то буйство толпы было бы направлено непосредственно на него. Но молодой царь, проявив самообладание, поступил единственно правильным образом — приказал схватить главарей толпы. Никаких массовых расправ не было. «Князь же великий… узрев множество людей, удивися и ужасеся, и обыскав, (по чьему) повелению приидоша (они), и не учини им в том опалы, и положи ту опалу на повелевших кликати», остальные же могли беспрепятственно вернуться в Москву.

По мнению И. Я. Фроянова, срежиссированное бедствие 1547 снова подняло наверх олигархическую группировку, связанную с Шуйскими. К ней относился и поп Сильвестр. Благовещенский протопоп Федор Бармин, отличившийся в борьбе с ведьмами а-ля инквизиция, служил в одном соборе вместе с Сильвестром.

Не смотря на то, что буйство толпы было направлено одной боярской группировкой против другой, в целом накал возмущения показывал недовольство московского люда боярским правлением. Надо учесть, что, в отличие от Новгорода, московское простонародье от самого основания московского княжества никогда не выступало против властей. И то, что теперь она оказалась столь легка на подъем, указывало на необходимость перемен.

Для молодого царя настал момент истины, выбора пути для себя и для всей страны. Или идти проторенной дорогой, оставляя страну во власти бояр, или быстро преступить к реформам.

Предоставим слово самому Ивану Васильевичу: «Нельзя ни описать, ни языком человеческим пересказать всего того, что я сделал дурного по грехам молодости моей. Прежде всего смирил меня бог, отнял у меня отца, а у вас пастыря и заступника; бояре и вельможи, показывая вид, что мне доброхотствуют, а на самом деле доискиваясь самовластия, в помрачении ума своего дерзнули схватить и умертвить братьев отца моего (имеются в виду князья Юрий и Андрей). По смерти матери моей бояре самовластно владели царством; по моим грехам, сиротству и молодости много людей погибло в междоусобной брани».

По мнению Ивана, дурное в стране, в том числе и боярская смута, происходила по грехам его молодости — но не будем воспринимать это буквально. Нормальный православный человек в XVI веке мыслил свое существование в некоем моральном космосе, где всё, что с ним случалось, рассматривались, как реакция Господа Бога на его мысли и поступки. И если Курбский взваливает всю вину за все дурное, происходившее в стране, на своего политического противника, это только показывает, насколько уже «объевропеился» наш первый диссидент, насколько приемчики западной пропаганды для него ближе, чем традиционное православное мироощущение.

Судьбе было угодно, чтобы Иван столь рано столкнулся с привычками и нравами родовой аристократии. На его глазах проявляется «самовластье» бояр, которые, не медля, пользуются ослаблением верховной власти для достижения целей, которые они считают моральными и правильными — личного обогащения, усиления своих кланов и, как у Шуйских, приближения к царскому венцу.