Читать «Московские эбани» онлайн - страница 234

У него не было даже злости на Марианну, он ненавидел её, так, что у него не было для неё слов. Спокойно порылся в карманах джинсов и, обнаружив сто рублей, протянул ей.

Она, молча и въедливо, разорвала на мелкие клочки протянутую ей купюру.

Вадим понял, что самое умное его действие было бы: захлопнуть дверь, но он вдруг произнес, сам от себя не ожидая такого благородства:

— И вообще, Марианн, если тебе нужны деньги, можешь их заработать, поухаживав за моим больным товарищем. Плачу сто долларов в неделю, увидев, как она вопросительно приподняла бровки, он продиктовал адрес. Марианна записала. Лишь после этого Вадим понял, что наконец-таки сможет спокойно закрыть дверь, без ожидания несанкционированных звонков.

И вот тут-то все и началось. Но не для Вадима, а для Бориса.

Он лежал на постели и смеялся сам над собой, вспоминая свою попытку стать скалолазом, и всю нелепость происходящего с ним последние несколько дней, а рядом стояли костыли. Теперь, после того, как ему накостыляли и бросили все кому не лень, он мог бы накостылять и сам, и не в переносном, а самом что ни на есть прямом смысле этого слова. Но только вот кому? И вдруг звонок в дверь. Борис обрадовался и напрягся одновременно — кто бы то мог быть? Разве что сам Вадим мог заехать к нему, если у него с его художницей случился полный облом.

Но была ночь. Вряд ли Вадим будет нестись к нему, делиться впечатлениями в такое время. Может, это соседи-приятели пошли в запой — вот заколесили к нему, как всегда в таких случаях полагается?

Боря на костылях добрался до двери и открыл её.

На пороге стояла девушка. Очень милая девушка. Вообще-то Борис любил Никиту, героиню из одноименного фильма, потому что она казалась ему эталоном красоты белоруской женщины, а в детстве его часто вывозили в Минск к бабушке, и он сам себя в душе считал белорусом, а ещё он любил эту киногероиню потому, что больше любить было некого. Года три назад его покинула местная шалава и, с тех пор, обалдевши от перенасыщенности женским эмоциональным, миром Борис сторонился женского пола. Больше дружился с мальчишками, которые к тридцати годам так и не заметили, что стали уже мужиками, иногда любился, да и то не с живыми женщинами, а с картинками и фильмами определенного направления. Девушка на пороге явно была не Никита и пухленькая, и не блондинка, а какая-то невнятно рыжеватая шатенка. Но не успела она и произнести свое «здравствуйте» — как Борис понял, что если даже она ошиблась дверью, он так просто не отпустит её от себя.

— Здравствуйте, — сказала она — Я пришла помогать вам.

— Чего? — не понял Борис. — Между прочим, сейчас, как бы час ночи.

— Меня к вам Вадим прислал.

— Ну-у проходи. — И Борис попятился, чтобы пропустить девушку в свою клетушку-комнатушку. Потом окинул её недоверчивым взглядом и грубо рявкнул:

— Быстро дуй в ночной магазин! Купи четыре пива!

Девушка тут же исчезла за дверью.

Борис посчитал, что логичнее будет признать, что она ему приснилась, и снова лег на постель.

Как ни странно она вновь появилась через полчаса, но уже не пустая, а с пивом. Через несколько часов она запомнилась Борису сидящей на полу и потирающей шишку на лбу, объяснив её происхождение тем, что когда они напились, то заснули, обнявшись, и она упала с дивана.