Читать «Презумпция невиновности» онлайн - страница 20

Скотт Туроу

Не так давно мне пришла в голову мысль, что Барбара – с ее манерностью и угрюмой молчаливостью, отвращением к большинству представителей рода человеческого и затаенными и невыразимыми страстями – существо странное. У нее нет ни серьезных привязанностей, ни близких знакомств. Единственный человек, с которым она поддерживает отношения, это ее мать, с которой она почти не общалась, когда мы только встречались, и к которой доныне не питает особых дочерних чувств. Как и моя мать, Барбара похожа на добровольную узницу в собственном доме, которая безупречно ведет хозяйство, воспитывает сына и без устали трудится над бесконечными формулами и алгоритмами.

Я даже не замечаю, как мы с Барбарой перестаем разговаривать и пялимся в экран телевизора, где сменяются картинки сегодняшней траурной церемонии. Вот подъезжает автомобиль Реймонда, и на секунду показывают мой затылок. Вот сына покойницы ведут ко входу в храм. Диктор вещает трагическим тоном: около восьмисот человек, включая многих руководителей города и округа, собрались сегодня у Первой пресвитерианской церкви, чтобы отдать последние почести Каролине Полимус, известному прокурору, погибшей от руки насильника и убийцы три дня назад. Вот народ начинает выходить из церкви. Вот без воспроизведения звука показывают мэра и Реймонда, которые разговаривают с репортерами. Вот, отметая все вопросы о расследовании преступления, Нико дель Ла-Гуарди усаживается в автомобиль и тихо говорит в камеру печальным голосом: «Я приехал почтить память товарища по профессии».

Первой снова заговаривает Барбара.

– Как оно было? – спрашивает она, завернувшись в красный шелковый халат.

– Показуха или вроде того, – отвечаю я. – Все шишки съехались.

– Ты плакал?

– Да брось ты.

– Я серьезно спрашиваю. – Она вся подается вперед. Губы плотно сжаты. Неистовый остановившийся взгляд. Я всегда удивляюсь тому, как быстро она приходит в состояние гнева. С годами главным ее достижением стало умение взять на испуг. Она знает, что я не могу сразу дать отпор: меня сдерживают давние страхи, груз воспоминаний. Мои родители часто устраивали дикие перебранки, даже драки. Помню, однажды ночью меня разбудил странный шум. Мама одной рукой схватила отца за волосы, а другой хлестала его по лицу свернутой газетой. После этих стычек мама, задернув шторы на окнах, по нескольку дней лежала в постели, страдая от жесточайшей головной боли. С твердым наказом не шуметь я был предоставлен самому себе.

Сейчас я лишен такой возможности, поэтому подхожу к принесенной Барбарой корзине с выстиранным бельем и молча начинаю подбирать пары носков. Барбара тоже молчит. Слышны только болтовня из телевизора и уличный шум. За домами у нас бежит небольшая речка, и, когда стихает автомобильное движение, до нас доносится ее журчание. В подвале хлопает дверца отопительной печи – через несколько минут, первый раз за день, по трубам разойдется теплый маслянистый запах.