Читать «Сны о России» онлайн - страница 131

В ту ночь Кодаю и Исокити никак не могли уснуть. Чиновники, на которых было возложено то ли обслуживание гостей, то ли их охрана, без конца сновали взад и вперед по коридору, создавая в доме обстановку беспокойства и тревоги.

— Просто обидно — после десяти лет странствий мы снова наконец на родной земле и даже не имеем возможности поговорить с соотечественниками, — прошептал Исокити, мучаясь от бессонницы.

— Это так, как ни печально, — ответил Кодаю.

С некоторых пор, даже оставаясь с глазу на глаз, они говорили шепотом.

— Да и примут ли нас обратно?

По-видимому, этот вопрос очень беспокоил Исокити.

— А как же иначе? Ведь мы японцы и вернулись к себе на родину. Просто здесь на все требуется время.

— Не примут — и не надо. Я уеду обратно в Россию, — пробормотал Исокити.

— Не болтай глупостей, — укорял его Кодаю, — отныне даже под страхом смерти ты не должен так говорить. Иначе тебе крышка.

Однако где-то в глубине души Кодаю чувствовал беспокойство. Да и будущее в этой стране ему представлялось крайне смутно. Удастся ли сохранить жизнь? О работе он и не мечтал. Теперь он понимал, что поступил крайне неосмотрительно, не подумав вплоть до высадки на берег в Нэмуро о том, каков истинный характер японской политики закрытых дверей и к чему она может привести. Как только он оказался в Хакодатэ, перед ним как бы возникла непробиваемая железная стена. Миссии Адама Лаксмана был оказан исключительно вежливый прием. Казалось, большей степени вежливости невозможно и представить. Но в позиции японской стороны чувствовалась неискренность. За предупредительностью, строгим соблюдением этикета скрывались непроницаемость и непреклонная воля. Всем своим существом Кодаю ощущал, что Лаксман и его миссия для японцев — нежеланные гости, нечто доставляющее обременительные хлопоты, к чему надо относиться с той осторожностью, с какой обычно дотрагиваются до нарыва. Причем это хлопотное нечто появилось здесь под предлогом возвращения на родину двух потерпевших кораблекрушение. Кодаю догадывался, сколь нежеланны для феодального правительства и они с Исокити и сколь дурную службу сослужили своим возвращением.

На следующий день Адам Лаксман, отказавшись от предложенного коня, направился пешком к месту встречи с японцами. Местом переговоров был назначен дом главного вассала Мацумаэ — Кагэю, называвшийся «Хамаясики». Перед домом по обе стороны дороги выстроились тридцать оседланных лошадей. Миновав этот лошадиный строй, Адам Лаксман приблизился к воротам, за которыми продолжалась огороженная с двух сторон дорога. На ограде висели красные и белые полотнища. По правую руку виднелись еще одни ворота, миновав которые Адам ступил на пешеходную дорожку, также огороженную с двух сторон высокой оградой. По обе стороны ограды стояли сто пятьдесят солдат — одни с луками и колчанами, другие с дымящимися в левой руке фитилями — ружья их были прислонены к забору. Миновав солдат, русская миссия поднялась по парадной лестнице, вступила во внутренний двор и, лишь пройдя под крытыми воротами, оказалась наконец у входа в дом.