Читать «В тисках Джугдыра» онлайн - страница 235

Мы вышли к топкой мари. Она пересекала распадок широкой полосой, оттеснив лес на склоны боковых возвышенностей. Благополучно обходим ее справа и через два километра достигаем лога с березовыми перелесками, о которых говорил Улукиткан. И я еще раз дивлюсь изумительной памяти слепого проводника!

– Перевал должен быть близко, час хода, не больше, – говорит он.

Однако идем уже второй час, а до седловины еще далеко.

– Не прошел ли перевал?

– Вижу его, скоро уж будет.

На седловине возле одиноких деревьев мы остановились передохнуть.

– Скажи, как нас встречает лес, сухим горбом или корой? – спрашивает слепой.

– Не понимаю, о чем ты говоришь?

– Хорошо, посмотри на деревья – поймешь, – досадует он.

Осматриваю лиственницы и замечаю, что их полузасохшие голые стволы сгорбились в одну сторону: результат воздействия холодных зимних ветров, дующих здесь главным образом с северо-запада. Под горбами же с южной стороны от корней до вершины тянутся неширокие полоски коры, прикрывающие жизнедеятельную часть древесины. Но какое отношение имеет все это к маршруту?

– Нас встречают деревья корою, мы идем почти на север, – ответил я старику.

– Пошто на север? Ладно ли смотришь? – забеспокоился тот.

– Правильно говорю.

– Сблудили, – сказал он с отчаянием. – Однако, не туда свернули, когда обходили марь, нужно было брать левее на юг, а ты пошел вправо. Слепой не видит следа, а зрячий не понимает, куда итти…

– Возвращаться будем?

– Как же не возвращаться, тут мне места незнакомые, уходить надо отсюда…

Мы своим следом вернулись в распадок, пересекли его и вышли противоположным логом на перевал.

– Смотри, как дерево нас встречает? – опять спросил проводник.

– Горбом.

– Ну вот, теперь ладно…

За перевалом я увидел широкую падь, покрытую темным ковром леса, с однообразным узором марей и болот. А на горизонте уже показалась хмурая туча. Сырой, холодный ветер заметался по чаще. Пошел дождь, на сухую почву, на лес лениво посыпались мелкие капли влаги. Серые космы тумана все больше и больше заволакивали падь.

Мы спустились в тайгу. Неприветливо встретил нас старый лиственничный лес, сыро и однообразно было в нем, ни просвета, ни одного ориентира. Я скоро сбился с нужного направления и остановил караван. Вспомнил об утонувшей буссоли, как бы она теперь пригодилась! Старик, согнувшись калачиком, дрожал под телогрейкой на носилках.

– Улукиткан, не знаю, куда итти…

– Эко не знаешь! На заход солнца.

– Но ведь солнца-то нет!

– Знаю, что нет. А где мы?

– В густом лесу.

– Тут примет не ищи, иди дальше, когда выйдем к редколесью – скажешь.

Я поправил вьюки, и наш караван завилял по чаще, обходя валежник, рытвины, завалы. Нужно бы остановиться, переждать дождь, а то и заночевать, но поблизости не видно было воды и корма для оленей. Шли мы страшно медленно, голова кружилась от голода, ноги еле-еле передвигались.

– Ну вот, вышли в сосняк. Не помнишь такое место?

– Нет, не помню, давно тут был.

– Куда же итти?

– По дереву разве не узнаешь? Подведи меня к сосне, – сказал слепой, ощупью сползая с носилок.