Читать «Зона глазами очевидца» онлайн - страница 17

* * *

Так погиб второй Ленин, Санька Серый, о ком ни сном ни духом не ведал ведущий «Поля чудес» Влад Листьев.

После Санькиной гибели я написал письмо в Самару, где жила его матушка, семидесятитрехлетняя старушка, но ответа оттуда так и не получил.

Покоится Санька среди сотен его собратьев на обычном зековском кладбище под названием Дунькин Пуп, примерно в полутора километрах от нашей биржи. Крестов и фамилий там нет, и отыскать его могилу по номеру будет нелегко.

Посылка от Аллы Борисовны

Рассказ

Никто не знал, когда именно и почему Витюша сошел с ума. Сошел он как-то тихо и совсем незаметно для окружающих. Было ему тогда двадцать семь, сидел он не так много по известным зековским меркам, где-то около семи лет, и потому все решили, что Витюша просто «загнался» и уже не смог выйти из этого опасного мечтательного или мечтательно-невыносимого состояния, действие коего наверняка испытал на себе всякий мало-мальски печалившийся по темницам империи арестант.

Отца и матери у Витюши не было, воспитывался он то на улице, то в детдоме, а рос так, как росли все «придорожные» пацаны, кому к началу восьмидесятых исполнилось по восемнадцать — двадцать лет.

Большой срок Витя получил за «чужое похмелье», и, поскольку доказать что-либо советскому суду тогда было невозможно, а обжаловать приговор в единственной высшей инстанции страны простым смертным вообще не имело смысла, он тихо и терпеливо нес свой крест, иногда молился Богу и выполнял норму на двести тридцать процентов. Он никому особенно не надоедал своим сумасшествием, вел себя достаточно скромно и всегда с какой-то безграничной, невероятно естественной радостью в глазах бросался выполнять любое поручение или просьбу любого человека в лагере. Причём делалось это им всегда бескорыстно и на все сто добросовестно.

«В кайф», — судачили зеки поначалу, еще не веря, что это надолго. Благодаря столь редкому как в лагере, так и на воле дару и качеству, Витюху знала в лицо вся зона. Можно сказать, почти каждый из двух с половиной тысяч заключенных по-своему чем-то «кнокал» тихого бедолагу, и, если под рукой не находилось нря-ника или сигаретки — Витюша много курил и обожал сигареты, — арестанты согревали его веселой шуткой или просто уважительным вниманием, что тоже особенно нравилось последнему.

В дни, когда на центральном плацу зоны вывешивали очередные списки на получение посылок и бандеролей, Витя одним из первых вырывался из своей «локалки», бежал к доске объявлений и по часу выстаивал подле неё, перечитывая одни и те же фамилии и инициалы счастливчиков.