Читать «Для Гадо. Возвращение» онлайн - страница 3

«Прими мир таким, каков он есть, и ты — в дамках», — говорил он мне, когда мы часами беседовали под чифир. Нары сближают, без нар тюремная жизнь потеряла бы свою тюремную прелесть. А еще беседы… Где и с кем можно еще так поговорить, где и с кем?

Вот почему я знал, что Бог любит таких, как я. Плохое, впрочем, как и любое другое, появляющееся невесть откуда настроение является переключателем мыслей. Мысль — ничто, настроение — все. Так незаметно, находясь под постоянно переключающимися настроениями-состояниями, мы совершаем безрассудные поступки. На первый взгляд безрассудные…

Я шёл и шёл, и мне не хватало воздуха и пространства. Вот, она, родная и страшная земля! Принимай своего сына и не криви и без того кислую физиономию. Я таков, как есть, и я вернулся к тебе. Точка.

Но в сторону философию! Мне предстояло многое сделать, а еще я хотел кое с кем поквитаться. Время пришло, я ничего не забыл. Самосудчик судья, который добавил мне первые шесть лет, жил в Перми, точнее, рядом, в небольшом городке. Он еще не вышел на пенсию и продолжал «судить» и «рассматривать». Спрятался в районе, я это знал. Этот гад и не подозревал, как близко от него находится возмездие. Но я был, я уже шел к Таре. Я уже думал о том, как заволоку этого поганца в подвал и оставлю в нем месяца на два. Этого хватит с лихвой и надолго. Пайка и стены, две сигареты в день, вонючее ведро… А ещё тусклая лампочка и холод. Всё по закону, но без прогулок. Простит, стерпит, не та ситуация!..

Меня уже потряхивало только от одних мыслей об этом гаде. А ведь я говорил ему, что пути Господни неисповедимы, ох говорил. Осталась самая малость — привести план в исполнение, а потом отвалить с мемуарами в Москву. С деньгами это несложно, а подвалов в Перми не счесть. Тара подберет мне двоих крепких парней — и дело в шляпе. Разумеется, перед тем как посадить его на цепь, я с ним поговорю, хорошенько поговорю. На тему правосудия и совести, на тему «неподкупности» Фемиды. Я даже могу назваться, какая разница? Я вне закона, я буду вне закона всегда. И я не чувствовал никаких угрызений, и мне не было его жалко. Ни на грамм. Впрочем, то было только настроение, но я чувствовал, что это надолго.

* * *

Тара встретил меня как родного брата и, отложив в сторону все свои дела, стал потчевать всякой всячиной. «Всячины» хватало, но в сравнении с тем, что я едал и пивал в Италии, его снедь казалась мне ерундовой.