Читать «Два меча, два брата» онлайн - страница 7

Он стоял на коленях перед убитым врагом и пытался выдернуть засевший в теле меч. Пальцы скользили по мокрой от крови рукояти; силы одной руки не хватало, но вторая рука – без двух пальцев – валялась в стороне.

Лэдош-Счастливчик, ставший Лэдошем Одноруким, тупо дергал меч и зыркал вокруг бешеными слепыми глазами. Он не понимал, что бой закончился; он не знал, что сражение под городом Алдеган уже выиграно.

* * *

Отец умер тихо, смерть нашла его осенней ночью, темной и дождливой. Прощаться с покойным пришло много людей, но их общее горе было ничтожным по сравнению с горем братьев.

Три дня лежал мертвец в доме, а потом его отнесли в склеп и положили рядом с женой, о которой при жизни он так редко рассказывал, и которую так часто вспоминал.

Три декады горели свечи у постели покойного, а потом погасли разом, и дым от горячих фитилей сплелся в призрачный силуэт, поднялся к потолку и растаял.

Три месяца потребовалось братьям, чтоб пережить смерть отца и смириться с потерей. Только теперь они поняли его слова о том, что существуют вещи, рассказывать о которых бессмысленно; вещи, представление о которых можно получить лишь увидев их, почувствовав, пережив…

– Мы пойдем дальше, – сказал Толд, задумчиво глядя в огонь очага и водя пальцем по клинку, лежащему на коленях. – Мы продолжим дело отца, как он того хотел. Мы станем лучше…

На улице был рассвет. Заиндевевшие окна теплились багрянцем – сейчас каждое из них казалось жерлом печи.

– Мы не сможем идти дальше, если останемся здесь, – сказал Эшт. – Отец хотел, чтобы мы помогали людям.

– Слишком рано, – покачал головой Толд. – Мы еще не готовы.

– Мы взяли все, что он мог нам дать, – настаивал младший брат. – Теперь нужно идти в мир, а не сидеть на одном месте.

– Здесь есть все необходимое, чтобы продолжать обучение. Мы пригласим учителей и наставников, у нас достаточно для этого денег.

– Учителя и наставники не дадут тебе больше, чем дал отец.

– Но он сам всё время у кого-то учился. Здесь!

– Если бы не мы, он вряд ли бы сидел дома.

– Сперва он осел здесь, а уж потом родились мы!

– Ты можешь меня переспорить, брат, но тебе не удастся меня переубедить.

– Я знаю твое упрямство, брат, и не надеюсь тебя переубедить, я лишь прошу – поверь мне! Ты же сам знаешь, сам чувствуешь, что мы еще многому можем научиться.

– На манекенах и игрушечном замке?! Может хватит сражаться тупыми мечами?! Не пора ли совместить учебу и благие дела? Не самое ли время продолжить ученичество в новых условиях?

– Такая учеба может стоить жизни. Что проку будет от тебя мертвого? Чему ты научишься тогда, и какие благие дела совершишь? Мы останемся и будем тренироваться!

– Мы уйдем!..

Их голоса бились о потолок, о широкую балку, на которой углем и мелом были нарисованы знаки-обереги. Братья размахивали руками, добавляя вескости своим аргументам, они хватались за головы, словно удивляясь тупости собеседника, фыркали, хмыкали, хлопали в ладоши, стучали пальцем по лбу, отдувались и вздымали очи горе.

Они поссорились, и три дня дулись друг на друга.