Читать «Совесть короля» онлайн - страница 143

Глава 18

Весь мир — театр,

Все люди в нем — актеры.

Уильям Шекспир. «Как вам это понравится»

13 ноября 1612 года

Дворец Уайтхолл, Лондон

Если мир безумен, то средоточие его безумств — это дворец Уайтхолл. Столько свечей, ламп и фонарей ослепительно сверкали здесь этим ноябрьским вечером, что со стороны казалось, будто дворец объят пламенем — огромный погребальный костер королевских финансов. Каждый день и каждый вечер тут за счет его величества кормили такое количество людей, что одна газетенка однажды назвала Уайтхолл приютом для титулованных дармоедов. Здесь даже слуги имели собственных слуг. Кстати говоря, если вам требовался конюх или лакей, то на поиски нужного человека уходило никак не меньше десяти минут.

Грэшема и Маниона провели по дворцу. Два молодых лакея, сопровождавших их, пока они шли бесконечными коридорами, смотрели, широко открыв от удивления глаза, на творящуюся вокруг вакханалию. Интересно, что эти ребята станут рассказывать по возвращении из дворца? Даже в это время суток, то есть около шести часов вечера, им попалась парочка пьяных, посапывающих в углу. Из одной комнаты, хихикая, выбежала женщина, на вид из благородных. Одна грудь наружу, другая — на подходах к свободе в вырезе дорогого платья. Она налетела на Маниона и от неожиданности отшатнулась назад, изумленно выгнув брови, после чего вновь захихикала и бросилась прочь.

«Интересно, очень даже интересно», — подумал про себя Манион. Король отвел им личную столовую покойного Роберта Сесила, которой тот пользовался последние годы, — длинный стол и резные дубовые стулья прекрасной работы. Сесилу нравилось запугивать сидевших в них гостей. Правда, сегодня, когда дверь распахнулась, взору предстал отнюдь не бывший хозяин столовой, а Бэкон в обществе епископа Эндрюса.

Завидев Грэшема и Маниона, оба поднялись с мест и протянули для рукопожатий руки.

— Примите мои поздравления по поводу освобождения, милорд, — произнес сэр Фрэнсис Бэкон с открытой улыбкой.

— Примите и мои наилучшие пожелания в адрес вашей чести, — добавил епископ Ланселот Эндрюс. Он так же был искренне рад видеть не просто сэра Генри Грэшема, а первого барона Грэнвилла.

Бэкон и Эндрюс уселись по обе стороны стола. Бэкон, который, похоже, чувствовал себя во дворце более привычно, указал Грэшему на его место — во главе стола. То самое, где когда-то, со злорадной улыбкой поглядывая на своих гостей, восседал Сесил. Бэкон, несомненно, являл собой первый ученый ум во всем королевстве. Эндрюс же был единственным епископом, к которому Грэшем питал уважение.

— С вашего позволения, я, пожалуй, откажусь от этой чести, сэр Фрэнсис, — произнес сэр Генри. — Не думаю, что я достоин места во главе стола. Сегодня вечером я бы предпочел быть третьим, пусть даже третьим среди равных.

С этими словами он опустился на стул рядом с Эндрюсом. Кроме всего прочего, эта позиция позволяла ему видеть лицо Бэкона. Тот куда более явно выдавал свои истинные чувства и мысли, нежели епископ. Сэр Фрэнсис улыбнулся и позвал слугу. Своего личного, отметил про себя Грэшем, — ворчливого старика, которого он видел и раньше. В отличие от Бэкона Эндрюс слуги при себе не имел.