Читать «Три Петуха И Милость Митры» онлайн - страница 4

Осмотрев загон, киммериец понял, что не ошибался, разглядывая его обитателей с террасы: перед ним были петухи - большие рыже-золотистые птицы, с алыми гребнями и голенастыми лапами, украшенными острым стилетом шпор. Клювы их немногих не дотягивали до ястребиных, глаза горели боевым огнем, длинные хвосты, изогнутые, как лук кочевника, мели дворовую пыль; то и дело две, три или четыре птицы, растопырив крылья, с клекотом наскакивали друг на друга или, пригнув головы к земле, начинали яростно шипеть, взрывая землю когтистыми лапами. Судя по тому, что в загоне стояло множество корыт с водой, зерном и мелко нарубленным свежим мясом, ссорились забияки не из-за еды; просто им хотелось подраться.

Хирталамос щелкнул засовом и отворил калитку, за которой начиналась дорожка, огражденная с обеих сторон. Хозяин и гость, провожаемые гневным шипеньем петухов, направились по ней к широким, распахнутым настежь воротам. Сквозь них можно было оглядеть внутренность желтокирпичного строения - сотню кур, расположившихся за перегородкой слева и мирно сидевших в корзинках-гнездах, и тянувшиеся справа деревянные насесты для петухов. Посередине оставалось довольно обширное пространство, разгороженное на клетки-загончики; здесь же, неподалеку от входа, стояли чугунная печь и топчан с толстыми шерстяными кошмами.

Купец с гордостью обозрел птичье царство, и черты его, как показалось Конану, враз переменились: зубы блеснули в улыбке, морщины на лбу разгладились, щеки порозовели - словно в этом месте он ощущал некое умиротворение и благостную надежду.

– Вот! - задрав бороду вверх, Хирталамос величественным жестом вскинул руки. Полы его халата распахнулись, белоснежный тюрбан съехал на затылок, глаза же, доселе выцветшие и равнодушные, вдруг вспыхнули - точь-в-точь как у бродивших в загоне петухов.

– Вот! - повторил купец, в упоении потрясая сжатыми кулаками. - Вот!

Лицо его сияло; казалось, еще немного, и он начнет творить молитву всем богам сразу. Но Хирталамос безмолвствовал, будто слова не могли выразить всю торжественность момента, всю важность происходящего. Впрочем, Конан уже и сам догадался, что именно предстоит ему охранять. Брови киммерийца поползли вверх, рот растянулся до ушей; не выдержав, он фыркнул и пробормотал:

– Клянусь печенью Крома! Никак, ты желаешь, чтоб я три ночи просидел в твоем курятнике? И готов платить за это золотом?

– Курятник? - переспросил купец. - Сия обитель священных существ, сын мой, не курятник, а воистину преддверие чертогов Митры! Все солнечные птицы тут дороги, все хороши, но главное сокровище - Фиглатпаласар Великолепный, коего должен ты беречь и хранить три ночи пуще зеницы ока своего! - Хирталамос протянул руку, указывая на петуха, что сидел в отдельном загончике, за чугунной печкой. - Фиглатпаласара доставили мне только что из офирской столицы Ианты, и воистину он - петух среди петухов! Цена ему - тысяча золотых, и лучшего бойца еще не видел Шадизар. Разумеется, если не считать тебя, ятаган гнева, - купец почтительно склонил голову в сторону Конана.