Читать «Сердце Аримана» онлайн - страница 29

Зенобия всем телом прижалась к нему.

– Посмотри, какая ночь, мой повелитель… Звезды, луна… Глаза владычицы Иштар, что смотрят на нас…

– Ночь как ночь, - бросив взгляд в окно, пожал плечами король. - Звезд многовато, это точно. Иштар, как все женщины, слишком любопытна, моя милая!

Она улыбнулась, приподнялась на цыпочки и заглянула ему в глаза. И в них Зенобия увидела тревогу, так похожую на ее собственную, что сердце королевы сжалось в крошечный комок. Она редко спрашивала его о том, чего он не желал говорить, но сейчас слова вырвались сами собой:

– Что-то случилось, мой владыка? Ты встревожен?

Он сморщился.

– Кром! Как тебе сказать… Эти послы… Сегодня я принял их: глупца из Кофа, гордеца из Зингары, велеречивую змею из Офира, аргосского щеголя, толстого шемита и тощего кхитайца. Долго же им пришлось стоять на ногах и выпытывать у меня, кто будет проглочен первым! Но они не узнали ничего! Впрочем, не это меня встревожило, нет… - Он резко повел рукой, словно отметая дневные заботы. - К Нергалу! Не хочу говорить об этих змеях и крысах! Я уже лег, но постель моя была холодной… Кром! Твоя теплее! И ты все равно не спишь, а?

Зенобия вздохнула: и облегчение, и сожаление были в этом вздохе. Она не узнала истинной причины его тревог, хоть догадывалась о ней, зато еще раз убедилась в его любви. Склонив голову на грудь мужа, королева несколько мгновений слушала мерный могучий стук его сердца. Казалось, он был совершенно спокоен, но Зенобия знала, что это не так; напротив, теперь она уверилась, что его гнетет какая-то тревога. Что было причиной этого беспокойства? Мысли о предстоящем походе? Думы о ней, о Конне, об их судьбе? Или он тревожился за свой амулет, хранимый чарами, замками и бдительной охраной?

И не только этим, сказала она себе, улыбнулась и плотней прижалась к груди супруга, словно желая таким образом принять на себя часть его забот. Потом тихо прошептала:

– Я люблю…

– Что? Что ты сказала? - наклонился к ней Конан. - Что-то насчет любви? Ну, так я готов, моя красавица!

Он легко подхватил ее на руки и понес на широкое ложе, устланное роскошными тканями, легким, как пух, кхитайским шелком, и полупрозоачным бритунским полотном, и гиперборейскими мехами. И там, задыхаясь и кусая губы, она многократно повторила ему свое "люблю" - в последний раз уже перед рассветом, в изнеможении, прикрывая потяжелевшие веки. В последний раз пробормотала она "люблю" и уснула - с улыбкой на устах, легко и крепко, впервые за многие ночи.

***

А Конан лежал без сна. Теперь, когда Зенобия неслышно дышала возле него в сладком забытьи, темные брови короля сомкнулись, губы сжались, морщины изрезали низкий широкий лоб. Если бы Зенобия могла видеть сейчас своего супруга, от нее не ускользнул бы след тревоги на его суровом лице.

Он думал о своих армиях, о Просперо и графе Пуантенском, ожидавших только приказа, чтоб обрушиться на Зингару и Офир; он думал о том, как будет штурмовать Ианту и богатые прибрежные города, как захватит крепости и корабли, как поведет своих солдат на равнины Шема и дальше, к полноводному мрачному Стиксу; он мысленно высчитывал дни, которые понадобятся флоту, чтоб пройти от Кордавы и Мессантии к Асгалуну. Еще он думал об утренней аудиенции, о послах и о своем волшебном камне.