Читать «Шестая батарея» онлайн - страница 105

— Ну вот, дождались наконец-то… — констатировал тот. — Теперь перейдем в наступление!

Брыла был того же мнения. Майор совершенно непохож на капитана Орликовского. Уже с первых слов нового заместителя начальника училища собравшиеся поняли, что существовавшая до сих пор система работы будет перестроена. Словно в затхлом воздухе вдруг повеяло свежим весенним ветром.

Мруз детально разобрал обязанности замполита батареи, полностью отказавшись от прежней практики Орликовского. Требовал самостоятельности, инициативы. При оценке деятельности замполитов превыше всего ставил живое революционное слово, подкрепленное делом. Рекомендовал вовлекать в политическую работу не только офицеров, но и младший командный состав — подофицеров, тем самым ликвидировать существовавшую доселе обособленность политработников.

У Брылы все еще звучали в ушах слова майора: «Наше основное оружие — умение вести дискуссию и убеждать! Оно укрепляет наши позиции, привлекает на нашу сторону новых людей. Следует терпеливо и вдумчиво вести политико-воспитательную работу, и не только на политзанятиях. Говорите с людьми о волнующих проблемах, умейте спорить, доказывать, не отставайте от жизни…»

Хорунжий с удовлетворением подумал, что именно так он и представлял свою роль в батарее, и тут же невольно вспомнил одну из бесед с Орликовским и его указания: «Не ввязывайтесь в споры, курсанты могут вас скомпрометировать!»

А майор-то как раз категорически требует: «Не бойтесь вступать в дискуссию! Следует только быть хорошо подготовленным!»

Курсант Бжузка сегодня дневальный. Бойцы уже спят, в расположении части полный порядок. У него есть немного свободного времени, и он заходит в пустую преподавательскую, чтобы еще раз прочесть полученное в тот день из дому письмо. Семья парня вынуждена была бежать из Львова в 1941 году, после захвата города немцами, потому что старший Бжузка после установления Советской власти на Западной Украине активно работал в профсоюзах. После возвращения из Советского Союза его родители поселились в Люблине.

«Дорогой сынок! — пишет отец. — Мы живы-здоровы, чего и тебе желаем. Мать жалуется, что ты редко нам пишешь. Я знаю, что у вас много занятий, но, несмотря на это, ты бы мог черкануть пару строк и почаще. Особенно радуется каждому твоему письму мать. Сидит теперь, бедняжка, вечерами одна, у меня ведь после работы уйма дел в профсоюзе. Не всем, видно, это нравится, как-то мне даже подбросили письмо с угрозами. Но я никогда мерзавцев не боялся. Ты, смотри, береги честь семьи. Мать собирает тебе посылку. Свитер, ушанку и шерстяные носки. А пока посылаем немного денег. Думаю, пригодятся…»

Бжузка, наверное, в десятый раз перечитывает письмо и снова испытывает волнение. Из состояния задумчивости его выводит скрип открываемой двери. В комнату заходит Брыла.

Курсант, как положено, докладывает. Офицер замечает письмо.

— Из дому? — спрашивает Брыла, потом предлагает: — Садитесь, поговорим… Или, может, хотите спать?

Беседа затягивается до поздней ночи. Бжузка рассказывает о своем детстве, об отце, его профсоюзной деятельности и участии в забастовках в довоенное время. Потом говорят о политработе, ее целях и методах. Брыла намеревается вовлечь а нее актив батареи.