Читать «Крым, 1920» онлайн - страница 16

Вечером я получил телеграмму от Деникина, который, сильно обеспокоенный, уже предъявлял мне вексель, выданный мною заявлением, что защиту Крыма ставлю вопросом чести. Телеграмма гласила: «По сведениям от англичан, Перекоп взят красными, что вы думаете делать дальше в связи с поставленной вам задачей». В мой план, очевидно, никто не верил.

На это я ответил: «Взят не только Перекоп, но и Армянск. Завтра противник будет наказан». В тылу была полная паника. Все складывали вещи, в портовых городах шла усиленная посадка. О занятии Перекопа и Армянска было сообщено в газеты{15}, губернатор Татищев непрестанно телеграфировал в штаб, запрашивая о состоянии дел.

На рассвете 24 января красные стали выходить с Перекопского перешейка и попали под фланговый огонь с Юшуньской позиции. Начался бой. 34-я дивизия перешла [40] в контратаку. В то же время на 15 верст севернее Виленский полк атаковал заслон красных против трактира и ввиду его малочисленности быстро отбросил его. Ночевавшая у Мурза-Каяша конница Морозова следовала за ним. 1000 шашек разлилось по перешейку, двигаясь к югу, в то время как Виленский полк образовал заслон к северу.

В 13 часов я уже продиктовал донесение Деникину, что наступление красных ликвидировано, отход противника превратился в беспорядочное бегство, захваченные орудия поступили на вооружение артиллерии корпуса.

Пространство до Чаплинки было свободно — конница красных и бригада резерва в бою участия не принимали. Охранение белых заняло прежнее положение: все части пошли по квартирам. Всякое наступление вперед было запрещено Ставкой.

Эту главу я закончу комическим инцидентом. Часов в 22–23 я уже в салон-вагоне диктую приказ о демонстрации на Чонгаре; тут же переговариваюсь с Перекопом о мелочах расположения, указываю летчикам задачи на завтрашний день, а о тыле забыл (вот что значит только военный, не знающий политики). А губернатор-то звонил через каждые 5 минут. Конечно, Штакор [-3] губернатору сообщил о фронте, но он, видимо, желал получить известия лично от меня. И вот в самый разгар диктовки, перебивая мою мысль, является адъютант, сотник Фрост, человек очень исполнительный, но мало думающий, и докладывает, что губернатор Татищев настоятельно просит сообщить о положении на фронте. Сознаюсь, я извелся — тут дело, а там продолжается паника — и резко отвечаю: «Что же, ты сам сказать ему не мог? Так передай, что вся тыловая сволочь может слезать с чемоданов». А Фрост, по всегдашней своей исполнительности, так и передал. Что было!.. Паника улеглась, но на меня посыпались жалобы и выговоры, тем более что лента передачи досталась репортерам. Даже Деникин прислал мне выговор, но это выражение стало ходячим по Крыму.