Читать «Свои и чужие - интриги разведки» онлайн - страница 7

Фактически в Польше как бы схлестнулись два национализма — русский и польский. Именно такие взаимоотношения между двумя нациями стали фоном для политического террора различных польских партий против представителей русской администрации. Еще до начала первой русской революции «Польска партия социалистична — пролетариат» ввела в свою программу террор в качестве тактического средства борьбы с царизмом. А в ходе революции практически все польские политические партии приступили к созданию своих боевых организаций.

Ближайшей целью вдохновителей террора являлось создание атмосферы страха в среде русской администрации и одновременно иллюзии безнаказанности, героизма и жертвенности в среде революционеров.

Словно специальным сигналом к расширению масштабов террора стала полицейская акция по захвату одной из нелегальных типографий в Варшаве в апреле 1904 года. В ходе операции социал-демократ Марцин Каспшак оказал ожесточенное сопротивление — убил двух и ранил трех полицейских. По приговору суда он в 1905 году был казнен. Позднее Феликс Дзержинский вспоминал, что «выстрелы Каспшака, как электрическая искра, разбудили рабочие массы и призвали их под знамена активной борьбы».

Владимира Орлова назначили судебным следователем в Лодзь. Все, кто служил в городе в административных органах — в суде, полиции и жандармерии, находились под сильнейшим впечатлением от лодзинских событий всего годичной давности. Тогда рабочие предприятий города после расстрела демонстрации подняли вооруженное восстание. Разгорелись ожесточенные уличные бои, в ходе которых погибло много восставших. Не обошлось без жертв и со стороны властей.

Офицеры охранного отделения и полицейские работали не покладая рук, выявляя зачинщиков кровавых событий. Многие деятели революционного подполья были арестованы, и теперь проводилось расследование происшедшего.

В своих биографических заметках Орлов не упоминает о конкретных уголовных делах, которые поручались ему в то время. Однако твердо можно сказать, что университетские знания и дополнительная учеба в Америке даром не пропали. По меркам судебного ведомства, он делает неплохую карьеру, переходя на все более сложные участки работы в разных городах Польши.

Уже в 1911 году Владимир Орлов занял должность следователя в Варшаве.

Именно в этот период в столице Королевства Польского он впервые встретился с человеком, незримый поединок с которым продлится почти два десятка лет. Феликс Эдмундович Дзержинский — так звали его визави.

В 1912 году по поручению начальства Орлов приступил к расследованию исключительно важного дела о подстрекательстве к мятежу. В ходе проведенных по материалам политической полиции обысков удалось найти тайник с дневниками одной молодой польки — Кристины Швентоховской, из которых явствовало, что она принадлежит к тайной боевой организации и осуществляет связь между подпольными группами в Варшаве, Кракове, Лемберге и даже в Закопоне — городе на австрийской территории. Через Кристину вышли на ее сподвижницу Галину Мисчер. Как выяснилось, обе они контактировали с известными революционерами — Тадеушем Длугошевским и Феликсом Дзержинским. Найти их было делом техники для охранного отделения. Вскоре оба конспиратора оказались в мрачной камере № 12 десятого павильона Варшавской цитадели.