Читать «Двойная честь» онлайн - страница 185

– Вот и я о том же, – хмыкнул Паттеус. – Стыдно признаться, но когда я шел в свой первый бой, меня колотило так, как колотит от болотной лихорадки – копье ходуном в руке ходило. А уж как мой подшлемник и нижняя рубаха взмокли – выжимать можно было!

– А подштанники? Неужто сухими остались? – захохотал Миркар.

– Про них ничего не скажу. Ибо не помню, – смехом на смех ответил лорд Паттеус.

* * *

– Могу я пойти с тобой? – спросила Аврора, подходя к Корту.

Молодой человек, удалившись от того места, где их отряды решили сделать привал, стоял теперь на пригорке и со смешанным чувством смотрел вниз – на густые, темные кроны вечнозеленых сосен и елей, что колыхались от ветра. Перед ним расстилался тихий Крапчий край. Он давно стал частью Твердых земель, но до сих пор мало кто отваживался селиться в этих темных лесах. Возможно потому, что люди помнили всякое о загадочном народе Шипов, который раньше владел этим хвойным царством…

– Если хочешь, то иди, – отозвался молодой человек, но голос его был каким-то тусклым.

Аврора слегка нахмурилась – на его холодность и напускное безразличие, но затем подошла ближе, взяла руку Шипа в свою и прижала к груди:

– Я хочу пойти не потому, что мне любопытно. Я просто хочу быть рядом с тобой там, где, возможно, тебе будет тяжело. Понимаешь? Поддержать тебя, утешить, если вдруг…

– Пойдем. Я все понимаю. Извини. Я слишком долго был один. Мне нужно учиться быть с тобою рядом, – улыбнулся, смягчая лицо, молодой человек. – Только…

– Кроме меня и тебя там больше никого не будет, – кивнула девушка. – Я прикажу гвардейцам, чтоб ждали нас здесь. Если что, протрубим в рог – мигом примчатся.

– Спасибо…

Корт остановился под древним раскидистым тисом. Это дерево – Отец Прохлада – когда-то было покровителем его поселка. На праздник Алого Шиповника юноши и девушки приносили большие венки из трав и цветов и развешивали их на ветвях старого дерева, а потом под игру гусляров и свирельщиков водили хороводы вокруг Прохлады. Никого уже не осталось из тех веселых хороводов. А тис до сих пор жил, дарил свою тень окрестностям…

Корт боялся вздохнуть. Его память, его новые способности жестоко шутили с ним теперь. Он видел все так, как оно было здесь, на этой одичавшей поляне, пятнадцать лет назад. И ныло в груди, остро, больно, каким бы закаменевшим он себя ни считал…

Там когда-то вилась дорожка. Мимо ивового плетня, к роднику-журчалке. По дорожке бегали босиком шустрые детишки. По ней он сам бегал…

А вон там, на высоком крыльце из звонкой сосны (он ведь так хорошо помнит, как отзывались широкие ступени его быстрым ногам) стояла матушка в белой сорочке и сером сарафане. Рукава закатаны, на румяном лице – улыбка. Она звала его ужинать. Какой у нее был голос! Нежный, переливчатый. Она любила петь вечерами: садилась прясть пряжу у окошка и напевала что-то про золотое солнце и про шаловливый ветер. А когда Корт был совсем маленьким и носил длинные волосы, убранные в косу, она пела ему колыбельные про мурчащих кошек и вороватых мышек…

И сейчас она звала его домой, глядя зелеными ясными глазами в его глаза. Махала правой рукой, а в левой держала корзину, полную ярко-красного редиса…