Читать «Человек с железным оленем» онлайн - страница 5

– Теперь понятно, откуда ветер дует, — догадался "председатель".

– Так было это? — спросил помощник капитана.

– Было другое, — и военные рассказали об инциденте со спиртоносом.

– Ну, я этому подлецу не позавидую, если вы его решили перевоспитать, — засмеялся моряк, когда все разъяснилось. — А вы откуда, товарищи?

– Мы — восковцы.

– Восковцы? Кто такие?..

– Извините, но вы, видно, не бывали в Ленинграде, — заспешил "председатель".

– Я, действительно, не ленинградец и не бывал там, — спокойно согласился моряк.

– Дело в том, что…

Не горячись, Сима, — снова вступил в разговор сероглазый. — Восковцы — это те, кто служил в тридцать третьем стрелковом полку, названном именем петроградского рабочего-революционера Семена Воскова, — разъяснил он. — Полк, как вы уже, наверное, поняли, находится в Ленинграде. Мы, все четверо, — однополчане. Демобилизовались в звании командиров взводов. Разрешите представиться. Вот этот, — указал говоривший на "председателя", — Серафим Вахомский. Коренной ленинградец и начинающий литератор… Курчавый — Михаил Быстров. Он из Сибири, геолог и плясун. Думает открыть на Камчатке золото. Этот, с ложкой, — уралец, Василий Барболин. Непризнанный пока проектировщик транскамчатской магистрали и любитель вкусно поесть. Наконец, разрешите о себе, — поклонился оратор в сторону своих товарищей, — Глеб Травин из Пскова. Электрик и спортсмен-велосипедист.

– Мечтает о кругосветном путешествии на двух колесах, — буркнул тот, кого назвали непризнанным проектировщиком.

– Короче говоря, — уточнил Вахомский, — в семье было четыре сына: трое умных, а четвертый… велосипедист.

– Едем мы на Камчатку, — не смущаясь, продолжал Глеб. — Думаем, там для нас дело найдется.

Пока шло это полушутливое представление, морщины на лице моряка разглаживались, он словно помолодел от улыбки. Усталые глаза тепло, по-отечески, смотрели на юных мечтателей.

– Ну что ж, товарищи, желаю удачи. Или, выражаясь нашим морским кодом, "иже, твердо, девятка" — счастливого плавания, — сказал он на прощание…

– Может быть, все же поедим, — нетерпеливо спросил Барболин, снова берясь за ложку.

Несмотря на порядочную качку, друзья не страдали отсутствием аппетита: с провизией было покончено в какие-то четверть часа. После обеда трое решили вздремнуть, а Глеб вышел на палубу.

…Океан, океан! Названный сначала Тихим, ты бережно нес на себе каравеллы Фернандо Магеллана, обманув на века полугодовым смирением мореплавателей, усыпив их настороженность. Это ты-то тихий — с твоими ураганами, смерчами, одиннадцатикилометровыми безднами, с копьями вулканов, ты-то, породитель ужаса прибрежных жителей — движущихся водяных гор цунами!

Бескрайние тяжелые волны, усыпанные стружками пены, громыхали по бортам корабля, злобно заглядывали зелеными глазами в иллюминаторы, запрыгивали на палубу… Опершись на поручни, Глеб подставил лицо могучему дыханию штормового ветра.

…"Великий океан. Любопытно, в Пскове тоже "Великая", но река. И улица, на которой жил, "Петропавловская". Почти дома, только теперь к слову "Петропавловск" надо будет добавлять — на Камчатке… Да, Псков, город родимый…".