Читать «Трибунал для Героев» онлайн - страница 54

Список «врагов народа», ставших Героями, довольно значителен. У каждого из них, есть пробел в послужных списках и автобиографиях, относящийся к 1937–1939 годам. Уволен из РККА — тогда то. Восстановлен — тогда то. Между этими датами — промежуток в два-три года. Обращение к мемуарам военачальников, в биографиях которых такой пробел имеется, никой дополнительной информации исследователю не дает. Исключение составляет только генерал армии А. Горбатов…

Выступая на 20 съезде партии с докладом «О культе личности и его последствиях» Н. Хрущев сокрушался по поводу предвоенного разгрома офицерских кадров:

— А ведь до войны у нас были превосходные военные кадры, беспредельно преданные партии и Родине. Достаточно сказать, что те из них, кто сохранился, я имею в виду таких товарищей, как Рокоссовский (а он сидел), Горбатов, Мерецков (он присутствует на съезде), Подлас (а это замечательный командир, он погиб на фронте) и многие, многие другие, несмотря на тяжелые муки, которые они перенесли в тюрьмах, с первых же дней войны показали себя настоящими патриотами и беззаветно дрались во славу Родины.

Историки, упоминая о военачальниках, освобожденных из заключения, чаще всего называют двоих — К.К. Рокоссовского и А.В. Горбатова. На самом деле только лиц высшего командно-начальствующего состава РККА, по подсчетам военного историка Н. Черушева, выпустили на свободу в 1939–1941 годах (до начала войны) 78 человек. Мы расскажем лишь о некоторых из них.

А. Горбатов обстоятельства своего ареста, молниеносного осуждения и лагерных мытарств подробно описал в мемуарах «Годы и войны». Поэтому приведем лишь небольшой эпизод из его воспоминаний, наглядно показывающий как вершилось «правосудие» в те годы:

«После трехмесячного перерыва в допросах, 8 мая 1939 года, в дверь нашей камеры вошел человек со списком в руках и приказал мне готовиться к выходу с вещами!

Радости моей не было конца. Товарищ Б., уверенный, что меня выпускают на свободу, все спрашивал, не забыл ли я адрес его жены, просил передать ей, что он негодяй, не смог вытерпеть, подписал ложные обвинения, и просил, чтобы она его простила и знала, что он ее любит. Я ему обещал побывать у его жены и передать ей все, о чем он просит.

Безгранично радостный, шел я по коридорам тюрьмы. Затем мы остановились перед боксом. Здесь мне приказали оставить вещи и повели дальше. Остановились у какой-то двери. Один из сопровождающих ушел с докладом. Через минуту меня ввели в небольшой зал: я оказался перед судом военной коллегии.

За столом сидели трое. У председателя, что сидел в середине, я заметил на рукаве черного мундира широкую золотую нашивку. «Капитан 1 ранга», — подумал я. Радостное настроение меня не покидало, ибо я только того и хотел, чтобы в моем деле разобрался суд.