Читать «Красные волки, красные гуси (сборник)» онлайн - страница 145
Мария Галина
В чем-то он, Адам, прав. Древний вид, очень древний. Да еще обоеполый… то есть и с биологической точки зрения консервативный… надо же, такой каприз эволюции…
– Может быть, вскоре. – вдруг со значением произнес Себастиан.
– Что – вскоре?
– У нас тоже есть прогрессивные политики.
– Аскольд, – проговорил Шевчук с отвращением.
– Хотя бы… Слышали его выступление?
– Да чушь все это. – Шевчук покачал головой. – Он просто под себя подгрести все хочет, твой Аскольд.
– Нет! – так и взвился Себастиан. – Он полагает… слишком много злоупотреблений на местах… Людям надо дать свободу. Самоуправление.
– Ну-ну, – неопределенно проговорил Шевчук.
Бучко сказал:
– А что, нам бы развернуться… Вон американцы молодцы какие! У них авангардисты в Национальном музее висят… А у нас…
– На столбах, – пылко подсказал поэт-мясоруб.
– Ну, – Бучко печально покачал головой, – это ты загнул. Они же жалостливые, мажоры. Вон Ляшенко и то жалеют. Все спорят – вводить смертную казнь, не вводить…
– Брось! – напирал поэт. – Жалостливые! Кому она нужна, эта их жалость? Вон этот писатель американский… ну, с Миссисипи… как сказал? «Человек – это звучит гордо!» А мы тут… ты что, плохой художник? А почему не наверху? Почему не пробился? Нормальный благонадежный человек – какой там у тебя ИТ? Семьдесят пять! А картины комиссия завернула – мазня, беспредметная живопись, реализма нет… Они же тупые, мажоры – понимают только то, что словами пересказать можно…
– Вовсе нет, – не выдержал Себастиан. – Я же понимаю.
– Да что ты там понимаешь, – презрительно сказал Шевчук, – поднахватался по верхам. Художника из себя строишь… мэтра… вы паразитируете на нашей культуре – все вы.
– Я? – Он аж задохнулся. – Я паразитирую?
– Да ладно тебе, – примирительно вмешался Бучко, – оставь ты парня в покое.
Но Шевчука уже было трудно остановить.
– В демократию играешь. Острых ощущений захотелось… А ты поживи тут, в Нижнем Городе, походи по улицам.
– Уж походил. – Себастиан машинально потрогал разбитую губу.
– Нищета… грязь… – гнул свое Шевчук. – Крысы.
– Господи, Адам, – удивился я, – так тут же именно люди всем и заправляют. На что ты жалуешься?
– Когда людей ставят в такие условия, – зловеще сказал Шевчук, – ничего хорошего ждать не приходится. Почему я за каждую таблетку антибиотика отчитываться должен? Почему, чтобы пенициллин колоть, я должен мажора вызывать? А если, пока заявка до верха дойдет, больной умрет?
– Так я же… – растерянно сказал Себастиан.
– Что – ты же? – холодно спросил Шевчук, глядя ему в глаза.
Наступило неловкое молчание. Бучко игриво произнес, явно желая разрядить обстановку.
– А ты лучше куб перегонный принеси. Змеевик хотя бы.
– Брось, – вмешался Шевчук, – зачем тебе еще один? У тебя ж в кладовке…
– Так, – неопределенно ответил Бучко, – на всякий случай. Да, кстати, насчет самогона…
Он нырнул в кладовку и вышел оттуда с мутной бутылью. Горлышко бутыли было заткнуто свернутой из газеты пробкой. Похоже, дело шло к большой пьянке. Может, Шевчук и станет попокладистей после принятого, а может, и нет… Я сказал:
