Читать «Дочь оружейника» онлайн - страница 208

Ровно через год после описанных происшествий Фландрия праздновала заключение прочного мира; удочки и трески обнимались и пили за здоровье императора Максимилиана, положившего конец междоусобной войны. Правда горсть недовольных сбиралась опять возобновить борьбу, если не удовлетворят их требований, что случилось действительно, потому что беспорядки продолжались еще несколько лет, но партия удочек была уже так слаба, что нечего было ее опасаться, и она могла вести только разбойничью войну. После истребления Черной Шайки и перехода всех значительных лиц на сторону бургундца, который обещал им всевозможные вознаграждения, у удочек не осталось ни армии, ни начальников, а главное – не было денег. Большие города сдались епископу, а бурграф сам положил оружие и удалился в свой крепкий монфортский замок.

Весь Утрехт праздновал возвращение епископа и толпился у собора, где готовилось новое великолепное торжество. Говорили, что любимец государя, пожалованный Максимилианом в графы и получивший от епископа богатые поместья, будет в этот день венчаться с благородной сиротой, воспитывавшейся в монастыре св. Берты. Сам епископ будет совершать брак, и все вельможи приглашены в великолепный дворец, приготовленный для молодых.

В этот день настоятельница монастыря в Дурстеде решилась выйти из своего уединения и хотела сама благословить молодую чету. Вальтер был совершенно счастлив и не заметив, что во время обряда старый монах Ральф стоял сзади него и со слезами молился о счастье новобрачных.

Когда поезд отъехал от собора при громких кликах народа, в толпе по обыкновению начался шум и говор:

– Как хорош молодой граф, – говорила плотная мещанка, – только я удивляюсь, зачем в собор пустили работников амерсфортского оружейника Вильгельма, тогда как нас не пускали.

– Я видел в процессии и старого оружейника Вальтера, – подхватил пивовар, – да знаете ли, что молодая графиня похожа на дочь Вальтера, которая давно пропала?

– Вот что выдумал! – вскричала торговка. – Точно я не знала бедную Марию. Правда, она была хороша, но молодая просто красавица.

И толпы разошлись, толкуя и споря о том, чего не знали, а в это время во дворце происходил роскошный пир, царицей которого была дочь оружейника. В числе служителей был Видаль, первый оруженосец молодого графа, а Генрих занимал должность распорядителя и управлял бесчисленными слугами. Все казались счастливы и довольны, все веселились от души; только один Берлоти, бывший в числе гостей, потому что епископ занимал у него деньги, сидел печальный и мало пил из золотого кубка. Он заметно постарел, совсем сгорбился, не занимался красотой женщин и когда все пили за здоровье новобрачной и восхваляли ее красоту, Соломон поднял глаза на бывшую свою пленницу и проговорил со вздохом:

– А все же Жуанита была лучше.

Только он один и вспомнил о доброй девушке. О благородном Шафлере не вспоминал никто…