Читать «Соловецкий монастырь и оборона Беломорья в XVI–XIX вв» онлайн - страница 39

Руководители земского ополчения раскусили коварные замыслы новых «союзников» и решительно отказались от их услуг. Нам «наемные люди не надобны», «оборонимся от польских людей и сами Российским государством и без наемных людей», — ответили «немчину» Я. Шаву. Командование ополчения дало Я. Шаву провожатого до Архангельска — Дмитрия Чаплина, который должен был всех иноземцев «воротить» за море и предупредить их, чтобы больше в Московское государство не приходили и тем «убытков не чинили» себе. Воеводы Ярославля, Вологды и Архангельска были строго предупреждены командованием общерусского ополчения: иностранцев, если они появятся, без указа не впускать в глубь страны, чтобы они «здесь не рассматривали и не проведывали ни о чем». Архангельским властям, кроме всего прочего, предписывалось зорко оберегать побережье «и смотреть накрепко, чтоб с воинскими людьми корабли к Архангельскому городу не пришли и безвестно лиха не учинили».

Несмотря на категорические протесты «Совета всей земли», вмешательство Англии во внутренние дела России не прекращалось. В мае 1613 года Яков I вручил верительную грамоту Джону Мерику и одному из директоров Московской компании Вильяму Росселю, которой они назначались английскими посланцами и комиссарами в России. Это означало принятие королем проекта покорения. Московского государства со стороны Студеного моря, изложенного в записке Чемберлена. В верительной грамоте, в частности, говорилось: «Мы достоверно извещены нашим верным и возлюбленным слугою Джоном Мериком, бывшим резидентом в Московии, о бедственном и затруднительном положении этой славной страны и народа, ныне подвергнутого неминуемой опасности как вторжения врагов извне, так и внутренних беспорядков и мятежей.

По этому случаю вышеуказанному Джону Мерику прошлым летом от различных значительных и главенствующих лиц этой страны были сделаны представления, клонящиеся к благу и безопасности этой страны и восстановлению в ней мира и власти при нашем посредничестве и вмешательстве, но Мерик не мог вступить в переговоры без нашего на то указания.

Знайте же, что поскольку предложения переданы нам, мы не мало тронуты, чувствуя нежное сострадание к бедствиям, выпавшим на долю такой процветающей империи, к которой мы и наши августейшие предшественники всегда испытывали особое расположение».

После таких велеречивых дипломатических излияний в документе следуют рекомендации по сугубо практическим вопросам. Королевские эмиссары получали полномочия «вести переговоры, совещаться, договариваться и заключать соглашения с вельможами, представителями сословий, военачальниками, дворянством и общинами или с теми лицами, которые ныне правят и представляют государственные органы, какими бы именами и титулами они ни назывались, или с соответствующими представителями и уполномоченными по поводу вышеупомянутых представлений и предложений».