Читать «Карфагена не будет» онлайн - страница 10

— Зачем прыгал? — с застенчивой лаской, с нескрываемой гордостью за друга спросил Никита. — Чудак, зашибиться мог. На ровном-то месте плохо на лыжах ходишь, а тут…

— Ленька с Толяном смеяться начали, — затараторил Костя, — губошлепом дразнят. «Трус, говорят, заячья порода!» Вот и прыгнул: пусть знают! Сперва страшно было, а после… Гляди, гляди!

Ленька был уже на середине горы. Похваляясь ловкостью, он приседал, раскачивался из стороны в сторону. Неподалеку от финиша захотелось ему удивить зрителей, показать свой коронный номер — горизонтальный наклон вперед. Здесь-то и получился просчет. Неловко взмахнув руками, Ленька откинулся назад так сильно, что потерял равновесие и упал на спину. Облако снежной пыли, вихрясь, взметнулось на трамплин и обрушилось вниз. Из облака выкатилась барашковая шапка-кубанка и, мелькая малиновым верхом, заколесила к озеру. Снежная пыль осела. Никита и Костя бросились к неподвижно чернеющей на снегу фигуре.

— Ленька! Сильно разбился?

Лыжник, упираясь руками в снег, приподнялся, сел, сплюнул розовую слюну — во время аварии он рассек губу — и зло проговорил:

— Довольны? Везет дуракам!

— Помочь хотим…

— Не требуется. — Он встал и, припадая на правую ногу, побрел за шапкой. — Чем-пе-ёны! — презрительно бросил через плечо.

Подоспели колычевцы. Гоша Свиридов, болезненного вида мальчуган, в длинном коричневом пальто, перехваченном в поясе вязаным кушаком, спросил у Кости:

— Прыгать боязно?

— Чуток.

— А я не могу, — чистосердечно признался Гоша, — доберусь до трамплина, настроюсь прыгать, а ноги сами с лыжни воротят.

— Ты, Гоша, губу прикуси, когда страх найдет. Прикуси, чтобы аж больно стало: не своротишь — прыгнешь. Только когда приземляться будешь, губу выпусти.

— Если бы у него такая, как у тебя, губа была, — заметил Толя Карелин, — можно было бы не только прикусить, а и пожевать.

Костя, чтобы не затевать спора, пожал плечами и отвернулся.

Прихрамывая, подошел Ленька.

— Принесите лыжи! — ни на кого не глядя, распорядился он.

Толя отправился выполнять приказание. Ленька сел на выставлявшийся из-под снега валун, спустил шерстяной носок, завернул штанину и, вытащив из кармана носовой платок, стал перевязывать разбитое колено, посматривая в сторону Якишева и прислушиваясь к разговору.

— Ведь не кататься ты приехал, — наконец проговорил он, обращаясь к Никите. — На сбор звать пришел.

— И на сбор звать.

— Не пойдем, не зови!

— Не ты, так другие пойдут, — спокойно возразил Никита.

— Ихнее дело, — Ленька закончил перевязку, для проверки несколько раз согнул и выпрямил ногу, встал и, прихватив услужливо протянутые лыжи, по тропке направился на вершину Лысой.

— На сбор кто пойдет? — спросил напрямик Никита.

— Покатаемся, — откликнулся Толя.

— За всех не говори, — вмешался Костя.

— Не шлепай губами, — угрожающе проговорил Толя. — Это, губошлеп, не стенгазета. Ты намалевал меня на бумаге: от этого ни жарко, ни холодно. А я тебя вот этой кисточкой размалюю, — перед Костей появился кулак, — до лета с шишками ходить будешь.