Читать «Проклятое золото» онлайн - страница 32

— Тамсин из деревни Содграм! — провозгласил жрец, и голос его почему-то дрогнул.

Прислужник-писец тут же взялся за свое гусиное перо и красивым почерком занес имя Тамсин на пергамент.

— Амалиас благословляет тебя! — произнес завершающую формулу ритуала Наречения Эпиминофас и почувствовал, что испытывает немалое облегчение оттого, что эта девица с пронзительными зелеными глазами перестанет наконец смотреть на него. Но она не сдвинулась с места.

— Теперь ты можешь идти, дитя. — И он выразительно глянул на ее приемного отца. По всему его виду было понятно, что он и рад бы оказаться отсюда подальше, но не мог себя заставить прикоснуться к девочке и увести ее. Жрец опять перевел глаза на Тамсин:

— Наречение окончено.

— Нет, не окончено, — прозвучал уверенный звонкий голос. — Осталась еще одна ненареченная.

— Еще одна? — с недоумением переспросил жрец. Он бросил вопрошающий взгляд на своего писца, который отрицательно покачал головой.

— Еще одна ненареченная — моя подруга, — заявила Тамсин. — Ее имя тоже должно быть занесено в священные свитки.

Жрец понял, что девочка имеет в виду, когда она протянула вперед свою ужасную куклу в пышном наряде. Она привычным жестом встряхнула ее.

— Нинга, — послышался трескучий голос, слившийся с шорохом сухих семян в тыквенной голове и бренчанием побрякушек, которыми она была увешана. Казалось, говорила сама кукла. — Нареки меня Нинга, Эпиминофас!

Жрецу и раньше приходилось слышать о таких трюках, но просвещенные служители Амалиаса никогда не прибегали ни к чему подобному. То, что изобразила здесь эта девица, — просто кощунственный розыгрыш, святотатство!

— Неблагодарная! — воскликнул Эпиминофас. — Амалиас, величайший из богов, не затем даровал тебе речь, чтобы ты насмехалась в святом храме над его служителем! — Он набрал в грудь побольше воздуха, чтобы полнее развить эту мысль, но Тамсин заговорила вновь своим собственным чистым голоском:

— Лучше давайте поговорим. — Она метнула быстрый взгляд на узорчатый полог, висящий за алтарем. — Наедине. Вы, я и Нинга. — И она пристально посмотрела на жреца.

После краткого размышления Эпиминофас решил согласиться на предложение Тамсин. Какой бы безумной эта девица ни казалась, она не была полностью лишена здравого смысла, так что, может быть, ему удастся-таки с ней договориться. Или же она настолько разоблачит себя, что немедленное суровое наказание окажется логическим завершение ее возмутительной выходки. А кроме того, он мог изобразить, что по-прежнему владеет ситуацией, что было тоже немаловажно.

Эпаминофас в сопровождении четырех прислужников повел девочку за узорчатый полог, другие четверо выстроились перед алтарем, не позволяя никому приблизиться, хотя никто об этом и не помышлял. Несчастный родственник девицы, Арнулф Праведник простерся ниц и в буквальном смысле трясся от страха.