Читать «Сципион Африканский. Победитель Ганнибала» онлайн - страница 99

От тактики мы переходим к стратегии, и здесь предварительные разграничения и определения могут упросить нам задачу выработки суждения. Слишком часто считают, что стратегия охватывает только военные факторы, при этом политические и экономические факторы, с которыми они переплетены, уходят в тень. Ошибка эта принесла неисчислимый ущерб всем структурам воюющих наций. Когда такие критики говорят о стратегии, они думают почти единственно о логистической стратегии — о комбинации во времени и пространстве различных военных фигур на шахматной доске войны. Между логистической стратегией и шахматами имеется отчетливая аналогия. Но на более высоком плане и в куда более обширных масштабах действует большая стратегия, которая определяется как применение силы во всех ее формах для поддержания политики. В то время, как стратегия в более конкретном смысле занимается передвижениями вооруженных масс, большая стратегия, включающая эти передвижения, охватывает и мотивирующие силы, которые лежат за ними, как материальные, так и психологические… Большой стратег есть, следовательно, также политик и дипломат.

Как стратег-логистик, Наполеон не имеет соперников в истории — за исключением, быть может, монгольского полководца Субудая, если судить по сохранившимся скудным сведениям о его кампаниях. Древние, как и недавние предшественники Наполеона, страдали от общего дефекта: организационная структура армий в те дни не допускала тех многогранных комбинаций, которые ему удавались; дефекта, который сохранялся до тех пор, пока в конце XVIII века не родилась дивизионная система, начиная с де Брольи. До того мы находим отряды — или порой, как в классическом движении Нерона к Метавру против Ганнибала, комбинации из двух армий, — но масштабы и разнообразие таких комбинаций были неизбежно узкими, пока армии не были разбиты на самодостаточные и независимые стратегические подразделения — современные дивизии или армейские корпуса, — как раз вовремя, чтобы гений Наполеона смог приступить к эксплуатации новых возможностей. Но и в узких рамках донаполеоновских времен Сципион разработал ряд стратегических ходов, которые по справедливости не имеют равных в античном мире. Как сокол, пал он на Новый Карфаген — удар был рассчитан так, что ни одна из трех карфагенских армий не смогла бы прийти на выручку вовремя. Едва ли менее смелым и рассчитанным был удар на Гасдрубала Барку — прежде, чем Гасдрубал Гискон или Магон могли с ним соединиться; как тщательно был выбран момент, мы знаем из Полибия. Нет никаких сомнений, что эти стратегические ходы были умышленными — в отличие от многих других, приписанных древним полководцам военными критиками, видящими древние театры военных действий через современные очки. Полибий и Ливий оба говорят нам, что Сципион все рассчитал заранее. Вспомним опять-таки, как Сципион стоял на страже над Гасдрубалом Гисконом, в то время как его отряд под командой Силана устремился вперед и напал на Ганнона и Магона прежде, чем они получили весть о его приближении. Быстрота марша обеспечила полноту победы.