Читать «Перед лицом закона» онлайн - страница 9

— Вы правы, здесь, конечно, наша недоработка. Разумеется, из всего случившегося мы сделаем самые серьезные выводы.

— Поздновато вы собрались делать выводы, поздновато. Вот и выходит: пока гром не грянет — мужик не перекрестится.

Что же произошло в тот день возле стадиона в Лужниках? На первый взгляд совершенно безобидное происшествие. Сильно подвыпив, учащиеся Елисеев и Дубовой стали приставать к подросткам, которые были моложе их и, естественно, слабее, и выпрашивать у них деньги.

Примерно так описывали случившееся подсудимые. На самом деле было несколько деталей, которые существенно меняли картину. Деньги подсудимые не столько выпрашивали, сколько вытряхивали. Когда в карманах мальчишек попадалось еще кое-что вроде кошельков, перочинных ножей и прочих «драгоценностей», Елисеев и Дубовой не пренебрегали и этим. Еще одна деталь — строптивым они приставляли к горлу нож, и разговор после этого, естественно, становился более коротким. Их добыча в тот день составляла не слишком большую сумму — не то два, не то три рубля.

Но давайте представим на минуту, что у паренька было в кармане не пятьдесят копеек, а пятьдесят рублей, — разве упившиеся грабители отказались бы от этой суммы? Конечно, нет. А если бы нашелся отчаянный мальчишка, который, несмотря на приставленный к горлу нож, все-таки оказал бы сопротивление, — удержались бы наши «выпрашиватели» от того, чтобы нажать посильнее на рукоять ножа? Возможно, удержались бы, но представьте себе, что пришлось пережить мальчишкам, которым они подносили нож к горлу. Поэтому я, как народный заседатель, был согласен с тем, что преступление было квалифицировано как вооруженный разбой.

Во время суда я задал Елисееву вопрос, который, казалось бы, совершенно не имел отношения к делу. Я спросил часто ли ему приходилось участвовать в спортивных соревнованиях. Он ответил, что, мол, как-то было, но когда и по какому случаю, он даже не помнит. Дубовой ответил еще проще: нет, не участвовал. Почему? Не хотел? Не допускали в команду? Вообще не проводились состязания? Почему?

— Как вам сказать, — со снисходительной улыбкой проговорил Елисеев, полагая, видимо, что народный заседатель просто не знает, что спросить, вот и цепляется к каким-то соревнованиям, выступлениям. — Помню, в училище были соревнования между группами по волейболу... Занятия у нас бывают, а так, чтобы соревноваться... Мы не такие уж мастера, чтобы кого-то вызывать или принимать вызов.

— А с другими училищами? Ведь там такие же мастера?

— Нет, не приходилось.

— И не скучно вам было вот так заниматься спортом? Без схваток, соревнований, без побед и поражений?

— Занимались...

После ответов подсудимых на эти, «не относящиеся к делу» вопросы для меня стало проясняться многое в жизни ребят. Как-то почти физически ощутил я тогда унылую нравственную атмосферу училища. Словно повеяло каким-то равнодушием, безразличием, чуть ли не усталостью. Нет, ребята не были патриотами училища, и его спортивные знамена не зажигали огня в их глазах, не зажигали желания победить, доказать, одержать верх.