Читать «История одного предателя» онлайн - страница 70

ГЛАВА VIII

Два предателя

Но если не для революции вообще, то для Боевой Организации партии социалистов-революционеров аресты 29-30 марта действительно явились тяжелым, непоправимым разгромом, - настоящим "Мукденом" ее главной армии: большой поход, организованный ею с таким колоссальным напряжением всех сил, - поход, на котором она и политически сконцентрировала свои основные надежды, закончился полным поражением. Это был не только материальный, не только организационный удар. Это был удар политический. "Впоследствии Боевая Организация, - рассказывает летописец последней, Савинков, - никогда уже не достигала такой силы и такого значения, каким она пользовалась" в период между убийством Плеве и петербургскими арестами. Важна была не столько гибель всего старого личного состава Организации, который уже побывал под огнем и имел известный навык в боевой работе. Гораздо большее значение имел тот факт, что Боевая Организация в результате этих арестов оказалась отсутствующей на арене политической борьбы в момент, когда ее присутствие там с точки зрения ее идеологов должно было казаться наиболее необходимым.

В дни упоения успехом в деле Плеве сложилась концепция о ведущей роли Боевой Организации: она с ее террором должна была идти впереди всего революционного движения в стране, концентрируя на себе общее внимание, привлекая общие симпатии. Массовое движение мыслилось как фон, на котором развертывается героическая борьба одиночек из Боевой Организации. К выступлениям этой последней должны приурочиваться всевозможные массовые демонстрации и политические заявления. Эта концепция вождей Боевой Организации пользовалась большим влиянием не только внутри партии социалистов-революционеров. К ней склонны были тяготеть многие представители и других политических группировок.

Вопрос о политических демонстрациях, развертываемых вокруг террористических актов, был одним из главных пунктов конкретной программы политического действия, намеченной на упомянутой выше парижской конференции представителей оппозиционных и революционных партий в октябре 1904 г. Даже наиболее осторожные участники последней, - представители русских либералов и польских национал-демократов, - соглашались приурочивать организуемые ими кампании (подача петиций, выступления на земских собраниях и т. д.) к моментам совершения террористических покушений. Обстановка, которая существовала в России в дни Плеве, создала иллюзию реальности подобного рода концепций: этот удар действительно был нанесен одиночкою в момент, когда страна молчала.

И вот теперь положение в корне менялось. Массовое движение развернулось с небывалою силой. Волна стачек, демонстраций, крестьянских волнений, различных восстаний, - короче: волна массового движения во всех его формах, - шла прогрессивно нарастая. Оружие же центрального террора отказалось служить. В наиболее нужный момент героическая одиночка, которая должна была вести за собою массы, сама оказалась в нетях...