Читать «История одного предателя» онлайн - страница 215

Эгоист, грубый эгоист все полнее проступает в его письмах, и только редко в них звучат прежние ноты показного смирения и долготерпения.

Освобождение из тюрьмы Азефу принесло только перемирие, заключенное немедленно же после октябрьской революции. На основании заключенного в декабре 1917 г. соглашения относительно обмена гражданскими пленными, незадолго до Рождества 1917 г., он был освобожден из тюрьмы. Г-жа N рассказывает, что, выйдя на свободу, Азеф рвал и метал против немецких властей, которые "без вины" продержали его в тюрьме 21/2 года, и мечтал только об одном: о том, чтобы как можно скорее уехать в Швейцарию. Но выехать было нелегко. Мир, - или вернее перемирие, - был заключен только на востоке. На западе все строгости оставались в полной силе. К тому же и материальное положение было в высшей степени тяжелым. Приходилось думать о заработке, и Азеф, как сообщает г-жа N., устроился на службу по вольному найму в один из отделов германского министерства иностранных дел. Какие пути его туда привели и какую именно работу он там выполнял, установить до сих пор не удалось...

Свободно по улицам Берлина Азефу ходить пришлось не долго. Тюрьма серьезно подорвала его здоровье, и он с самого начала постоянно прихварывал. В середине апреля у него обострилась болезнь почек и он слег в больницу. Уже 17-го апреля он писал г-же N., что плохо себя чувствует, а потому с трудом может писать даже небольшие записки. Ухудшение шло быстро, и 24-го апреля 1918 г. в 4 часа пополудни он умер.

Похороны состоялись 26-го апреля на кладбище в Вильмерсдорфе. Место на кладбище было куплено второго класса, - за 51 марку 50 пф. Похороны были совершены тоже по второму классу: по счету похоронного бюро было уплачено 767 мар. 50 пф. (дубовый гроб со старыми медными скобами - 500 мар., похоронные дроги 11-го класса - 45 мар. и т. д.). За гробом шла одна г-жа N...

Автор этих строк заглянул на кладбище. Могила Азефа приютилась там у одной из боковых дорожек, почти на границе второго и третьего класса. Длинные ряды могил. На каждой памятник, - обычно, правда очень скромный. На каждой же и табличка; здесь лежит такой-то, родившийся тогда то и умерший тогда-то. "Упокой господи его душу!" Иногда даже указано, какое положение занимал умерший в жизни... Только на могиле Азефа ни таблички, ни памятника. Она не заброшена: обнесена железной оградой, обсажена зеленью, - цветы, куст шиповника в цвету, две маленьких туи... Видна заботливая рука. Г-жа N. не забыла Азефа.

О нем она вспоминает с большою любовью и, по ее словам, часто ходит на его могилу. Но на последней нет никакой надписи, - только кладбищенский паспорт: дощечка с номером места: 446.

Г-жа N.. с которой вместе автор этих строк был весною 1925 г. на этом кладбище, пояснила, почему она сознательно решила не делать никакой надписи: