Читать «История одного предателя» онлайн - страница 157

Благодаря этим мерам в революционных кругах никаких подозрений на Азефа в связи с делом Никитенко не пало. И, тем не менее, тучи над головою Азефа сгущались: угроза разоблачения подошла вплотную.

События 1905-06 г. г., до самых устоев поколебавшие здание старого режима, внесли расстройство и в аппарат политической полиции. Появился ряд крыс, которые желали бежать с осужденного на гибель корабля, - и все чаще и чаще начали находиться разоблачители, снимавшие покровы с разных секретов полицейского подполья. А так как об Азефе и его роли в партии социалистов-революционеров в полицейском мире разговоры шли сравнительно широко, то только естественно, что от целого ряда таких добровольцев-разоблачителей стали поступать и более или менее определенные указания относительно таинственного агента-провокатора, который пробрался в самый центр партии социалистов-революционеров. Л. П. Меньщиков, - автор того письма с разоблачением роли Азефа и Татарова, которое было получено социалистами-революционерами в сентябре 1905 г., - правда на время прекратил свои попытки разоблачительной деятельности: он знал, как отнеслись к его указанием относительно Азефа в партии и считал бесполезными дальнейшие предупреждения. Но не он один готов был выступать в роли разоблачителя. Добровольцы находились также и в ряде других городов, и количество сообщений о роли Азефа, - более или менее точных, более или менее определенных, постепенно увеличивалось. Но подавляющее большинство из них поступало к представителям партии, которые передавали их в Центральный Комитет, а все члены последнего питали к Азефу, полное, ничем непоколебимое доверие: мысль о том, что организатор убийств Плеве и вел. кн. Сергея может быть полицейским агентом, казалась настолько нелепой, что на все предостережения против Азефа в Центральном Комитете не обращали никакого внимания.

О своем доверии к Азефу Савинков позднее говорил: "мое доверие к нему было так велико, что я не поверил бы даже доносу, написанному его собственной рукой: я счел бы такой донос подделкой". И таково было настроение не одного только Савинкова, - а всех членов Центрального Комитета вообще.

Но не все добровольцы-разоблачители обращались к представителям партии. Некоторые искали иных путей. Один из них, - некто М. Е. Бакай, - со своими рассказами адресовался в редакцию исторического журнала "Былое", который тогда выходил в Петербурге, и завязал сношения с одним из редакторов последнего, с В. Л. Бурцевым. Прошлое этого гостя было далеко не безупречным. За несколько лет перед тем он входил в состав революционной организации в Екатеринославе; будучи арестован, выдал всех, кого знал, и сделался секретным сотрудником полиции; вскоре его разоблачили, - и тогда он открыто поступил на службу в политическую полицию; начальство было довольно его работой, он несколько раз получал награды и повышения и к моменту своего первого визита в редакцию "Былого" занимал место чиновника особых поручений при Охранном Отделении в Варшаве. Бурцеву он с самого начала заявил, что никаких материальных выгод для себя он не ищет: он на хорошем счету у начальства и в материальном отношении вполне обеспечен. Но то, что он видел за время своей полицейской службы, внушило ему такую ненависть к правительству, что теперь он стремится только к одному: иметь возможность помогать революционерам.