Читать «Добрый вечер» онлайн - страница 35

Но выяснилось, что уехал он всего-навсего в Иваново, а не так далеко, как было предположил Литвин.

Затем на странице просто черточки. Это Зина начала рассказывать о своей жизни. О том, как много лет назад они встретилась с Федором. И как она, на свою голову, познакомила его с Верой, думая, что красивая подруга придаст ей больше обаяния. Георгий понял, что отношения между подругами далеки от душевных. Так, по инерции общаются. Сейчас Зина не знает телефона Веры. Та ей сама звонит. Редко, но звонит.

Крупно: «Боря» и три восклицательных знака.

…Боря – это хороший парикмахер. В последних числах декабря он перебрался в один из центральных салонов. Характеристика: мастер хороший, приветливый, внимательный, чаевые берет на высоком уровне, клиентура не слишком обширная, но складывавшаяся годами. Перешел потому, что новое место ближе к центру и оборудовано западногерманской фирмой. Вера звонила в начале года, почти сразу после праздников, спрашивала, как его найти. Все логично. Такие женщины с большей легкостью изменят своим любовникам или мужьям, нежели парикмахерам.

…Адрес и телефон Бори записан на другом листке и почерком Зины. Георгий ее сам попросил это сделать.

Когда они прощались и Георгий произнес дежурную просьбу, чтобы об их разговоре она никому не говорила, особенно Вере, если та позвонит или зайдет, Зина вдруг зло сказала: «А чего ее предупреждать? Сама виновата. Друзья у нее сейчас такие… Скорей убьют, чем помогут. Не спрашивайте, я их не знаю и никогда не видела. Я по Вере это поняла. Она такая жестокая стала. Даже дочку не хочет видеть. Чего ее предупреждать? И от меня ей помощи больше не будет».

Георгий увидел, что перед ним женщина, достойная не жалости, а уважения и любви. Подсказать бы Федору, чтоб не просмотрел…

8

…Льется вода, промывает песок в лотке. Тускло отсвечивает песчинки. Глаза устают искать, не сверкнет ли что там, среди пустой породы? Бывает, и сверкнет, но кто поручится, что это самородок? И снова просьба за просьбой…

Ах, если бы вдруг внезапно закружила, опьянила и свела с ума немыслимая удача!..

…Хозяин мастерской то брал пачку сигарет, но, так и не раскрыв, бросал ее на стол, то начинал перекладывать с места на место бумажки, фломастеры. Словно искал что-то важное, только что бывшее на глазах.

Разговор не клеился.

– А вы порисуйте, пока мы говорим, – предложил Литвин.

– Что? – Не понял хозяин.

– Порисуйте, поможет успокоиться. Привычное дело всегда хорошо в колею вводит. По себе знаю.

– A-агггггг-a… Да, да… Сразу не понял. А вас отвлекать не будет? Хотя, что я говорю. Простите, все так неожиданно.

– Пожалуйста.

Художник послушно начал чисто механически чертить на плотном куске бумаги. Фломастер, словно непонимающий, что за абракадабра выходит, сердито поскрипывал.

Литвин внимательно присмотрелся к собеседнику. Внешность вполне обычная. Блондин лет сорока, уставшие глаза, крупный нос. Тонкие, нервные пальцы. Одет без претензий: линялые джинсы, старенький свитер грубой ручной вязки. В мастерской обстановка более чем скромная. Из мебели – старая широкая тахта с большими круглыми валиками и стеллажи с альбомами, книгами, картонными папками и всякими мелочами, которые можно встретить у художников: кисточки, полувыжатые тюбики, штихели. Все. Даже большая, свечей на траста, лампа под потолком – без абажура.