Читать «Солнце в день морозный (Кустодиев)» онлайн - страница 31

— Да, конечно, — чуть тверже произнес художник. — Но знаете, это как-то неловко, не по-товарищески. А вообще — мне очень приятно. — И быстро откланялся.

В зале с удивлением передавали, что "этот простак" Кустодиев отказался от предложения всесильного Дягилева. А художник, последовательный в своем поведении, уже выходил из здания выставки.

Была метель. В воздухе бешено рвался снег. Кустодиев остановился, глядя на белую землю. В памяти всплыло: черно-красный снег, раненый на земле… И почему-то возникли фигуры двух обывателей, которые смотрят на этот снег и, спорят о колорите. "Какое чудесное колористическое пятно", — говорит один.

Рисунок на эту тему он сделает через некоторое время и опубликует его в журнале "Новый сатирикон".

В минуту горькую

Длинные тени домов опускались на пронизанное солнцем пространство и резко ложились на землю. Еще не было пяти часов утра. Кустодиев ужэ встал; он чувствовал сильное недомогание: болели плечо, правая рука. Было вообще нерадостно. Юля с детьми в деревне, а без них ему всегда чего-то не хватало.

Потирая плечо, он прислонился к косяку. За окном шумно начинали новый день птицы. Хлопотливые милые галки веселились как на празднике. Старые вороны собрались группой и ворчливо обсуждали свои дела. На подоконник залетела красивая темно-красная бабочка — редкая гостья каменного города.

День предстоял солнечный. Это совсем не то, что требовалось для работы. Придется прикрыть занавесью окна. Надо работать!

Сегодня утром — княгиня Таганцева, днем — князь Голенищев-Кутузов. Днем — живопись, вечером — скульптура. В последнее время Кустодиев стал модным портретистом, особенно после того, как его избрали "за известность на художественном поприще" академиком живописи. С каким бы удовольствием оставил он все это и махнул в деревню. Хорошо еще, к обеду обещали прийти Михаил и Саша с мужем.

…Таганцева пришла с опозданием на полчаса. Немного жеманилась сначала, «каменела». Художник с трудом добился от нее вчерашней естественности. Пришлось говорить на светские темы — о погоде, Царском Селе…

Как только художник уловил в ее позе необходимое, вчерашнее, приказал:

— Так сидите.

В напряженной тишине прошли полчаса. Рука быстро находила нужные краски, они легко ложились на холст.

Но вот княгиня повернулась, изменила позу.

— Пожалуйста, не двигайтесь, — умоляюще попросил художник, быстро подошел к княгине, поправил плечи и отбежал к холсту.

Через час, когда сеанс был закончен, она с облегчением проговорила:

— Наконец-то! Ах, я очень устала… И все-таки у этих красок ужасный запах… Правда, меня ждет хорошая награда за послушание, не так ли? Борис Михайлович, вы позволите мне сегодня посмотреть портрет?

— Это пока не законченный портрет, еще идет работа.

— Ну, пожалуйста, будьте добры. Вы столько дней держите меня в неведении.

— Поймите, вы не должны смотреть вещь в работе, не все понимают этот процесс и смотрят на работу как на готовое, — как ребенку, втолковывал ей художник.

Он не любил показывать недоделанную вещь. Однако было ясно, что Таганцева сегодня так не уйдет. Кустодиев нехотя поставил стул для гостьи напротив, повернул мольберт со стоящим на нем портретом.